Геннадий Дмитриев - Притча о выборе

— Враги покоятся в степях, пав под ударами наших сабель, а вот на счет друзей, ты ошибаешься, Жорж. Старые полковые друзья помнят о нас. Полковник Томич, намедни прислал мне письмо, по этому поводу, собственно, я и нагрянул к тебе, он собирает старых полковых друзей у себя в имении. Расположено оно в маленькой деревушке на самом берегу моря. Ты непременно должен ехать со мной, думаю, встреча старых товарищей сумеет развеять твою тоску.

Георгий задумался. С полковником Евгением Томичем, бывшим его закадычным другом, от всей души любившим кутежи и веселья, у Георгия была связана принеприятнейшая история. Как-то, будучи уже в отставке, лет пятнадцать назад, полковник устраивал бал для своих бывших сослуживцев с женами. На балу было веселье, танцы, рекою текли благородные вина, но в самом конце, когда гости уже расходились, полковник, изрядно выпивши, в присутствии офицеров и их жен, напомнил вдруг Георгию историю с блондинкой из салона мадам Жозефины, которая содержала девиц определенного свойства для развлечения господ офицеров. С блондинкою этой закрутился у Георгия роман, естественно супруга его о том романе ничего не знала. Было это в одном маленьком, захолустном городке, где их полк стоял во время летней кампании.

— Что он говорит, Жорж? — воскликнула Люси, — Скажи, скажи, что это неправда!

— Он шутит, Люси, не было никакой блондинки, Евгений просто пьян, он сам не знает, что говорит.

По всем правилам, Георгий должен был бы вызвать на дуэль болтуна, но это было бы расценено так, что он придает слишком большое значение пьяной болтовне полковника, и то, что история эта действительно имела место. Они расстались, и с той поры более никогда не виделись.

Когда Люси, угасая, лежала на кровати, раскинув по подушке свои прекрасные волосы, готовясь навсегда покинуть этот мир, она нежно взяла Георгия за руку, и тихо сказала:

— А ведь Евгений не шутил тогда, по поводу этой блондинки, я знаю, но я прощаю тебя, я давно тебя уже простила. Прости и ты меня.

С этими словами она затихла навсегда, отойдя в мир иной.

Ни слышать ничего о полковнике Томиче, ни тем более видеть его, Георгий не желал. Он никогда о нем не вспоминал, вычеркнув навсегда из памяти своего бывшего друга. Приглашение на встречу друзей молнией прошло сквозь сознание Георгия, всколыхнув в душе давно забитые обиды.

— Что ж, я, пожалуй, поеду, — ответил он Бельскому.

— Вот и прекрасно! — обрадовался Александр, — Вот и прекрасно! Сегодня же прикажу готовить карету, и завтра с самого утра и отправимся в путь!

На утро следующего дня карета Бельского уже стояла у имения Георгия. Собрав на скорую руку багаж, Георгий сел в карету, и они отправились в неблизкий путь, туда, где их ожидали друзья, вино, и ласковые волны южного моря.

Когда они уже подъезжали к небольшому прибрежному городку, в котором находилось имение полковника, Георгий спросил:

— Скажи, Алекс, а не знаешь ли ты, где здесь можно остановиться в уединенном местечке, поближе к морю? Ведь ты частенько бываешь в здешних краях.

— К чему тебе это, Жорж? Мы все славно разместимся в имении Евгения, там уже всё готово к нашему приезду.

— Не скажу тебе, что не хотел бы стеснять полковника, но с некоторых пор я чувствую потребность к уединению, особенно после бурных общений с кем бы то ни было.

— Здесь неподалеку, возле самого моря живет капитанская вдова, она то и денег возьмет с постояльца немного, лишь бы кто скрасил ее скудное одиночество.

— А, вот этого мне как раз и не надо, — ответил Георгий, — нет хуже занятия на этом свете, чем развлекать скучающую даму. Нет ли у тебя чего другого на примете?

— Есть, но это, возможно, не совсем то, что тебе нужно. Живет тут у моря один старый грек, он угрюм, неразговорчив, но ходят темные слухи, будто укрывает он в своём дому контрабандистов и пиратов, и никто из порядочных людей с ним никаких дел не имеет.

— Это, пожалуй, то, что мне нужно, Алекс — уединение, а слыть порядочным человеком — не более чем предрассудки, да и стороннее мнение меня мало волнует.

Грек жил у самого моря, возле скал, к дому его вела крутая узкая дорога, серпантином сбегающая вниз, возница, ворча себе что-то под нос, с трудом сдерживал лошадей. Грек, издали завидев гостей, вышел навстречу.

— Здравствуй, грек, — сказал Александр, — не приютишь ли гостя на несколько дней? Вот господин майор хочет поселиться возле самого моря.

— Приютить могу, если господина майора устроит моё скромное жилище. У меня всё по-простому, и благородные господа тут не останавливались.