Геннадий Дмитриев - Притча о выборе

— Но тогда Евгений сказал правду? Ведь у Вас был роман, с той блондинкой?

— Евгений солгал, романа не было, было мимолетное увлечение, но никаких отношений меж нами не было, я ни разу не приблизился к ней, и не дал повода для сплетен. Поступок Евгения отвратителен, он не достоин мужчины и офицера.

— Почему же Вы не вызвали его тогда? Почему? Если это все неправда?

— Я не хотел, чтобы супруга моя восприняла всерьез этот пьяный бред. Но перед тем, как покинуть этот мир, она сказала, что поверила Евгению тогда, но простила меня. А меня не за что было прощать, у меня нет вины перед ней. Память о бедной моей супруге не позволяет мне оставить безнаказанным поступок Евгения.

Гости, возбужденные таким поворотом событий, живо подхватили тему, восприняв вызов, как очередное развлечение. Поручик Бельский вызвался быть секундантом Георгия, а секундантом Евгения — капитан Чернецкий.

— Мои условия, — заявил Георгий, — мой выстрел первый, я слишком долго этого ждал, дуэль продолжается до тех пор, пока не окончится смертью одного из участников. Стреляться будем завтра, в четыре часа вечера, в берёзовой роще.

Секунданты отошли в сторону, обговаривая условия поединка. Через некоторое время они вернулись, заявив, что условия Георгия приняты.

— Итак, до завтра, господа, — сказал Георгий, повернулся и вышел из зала. Бельский бросился за ним.

— Жорж, позволь, я отвезу тебя.

— Не стоит, Алекс, я хочу пройтись, мне нужно побыть одному. Завтра заедешь за мной, а сейчас прощай.

Когда Георгий спустился с обрыва к домику старого грека, стояла глубокая ночь, огромная, полная луна висела над морем, и свет её, отражаясь в волнах, рисовал зыбкий путь, казалось, что по нему можно было уйти в вечность. Георгий уселся на камень, и долго смотрел на луну, которая опускалась всё ниже, и ниже, наливаясь тяжёлым, багровым цветом. Когда луна, утонув в волнах, исчезла за горизонтом, и потянуло утренним холодом, Георгий вошел в низкую хату, не зажигая огня, лег на кровать. Несмотря на всю опасность принятого решения, оно успокоило его, и Георгий уснул, как только голова его коснулась подушки.

Когда после полудня следующего дня Бельский, заехав за Георгием, спросил:

— Ты не передумал, Жорж? Ещё не поздно всё изменить.

— Я не меняю своих решений, ты знаешь.

До места дуэли ехали молча, не проронив ни слова, и только храп лошадей, скрип кареты, да понукания возницы нарушали тревожную тишину. Когда они добрались до березовой рощи, все гости уже были в сборе. Одни искренне сожалели о ссоре старых друзей, другие воспринимали поединок как новое развлечение, способное скрасить серое уныние жизни отставного офицера. Как положено, секунданты предложили противникам простить друг другу обиды и прекратить дуэль, Евгений тут же принёс свои извинения, но Георгий не принял их, он был решительно настроен стреляться.

Противники стали к барьеру, и Георгий подняли пистолет. Он прицелился в лоб Евгению, но с выстрелом не спешил. Прошла секунда, другая, прошла уже минута, а Георгий все ещё не стрелял.

— Ну, что же ты медлишь? Стреляй! — крикнул Евгений.

Георгий опустил пистолет:

— Успею, куда торопиться? Мне спешить некуда, да и тебе не советую.

Он вновь поднял пистолет, и навел его на грудь Евгения, но потом поднял его выше головы противника, и выстрелил. Пуля звонко пропела, и глухо ударила в ствол березы.

— Теперь твоя очередь стреляй.

Евгений поднял пистолет, его рука дрожала.

— Смотри, не промахнись, — сказал ему Георгий, — помни условия поединка.

Евгений выстрелил не целясь, но промахнулся. Секунданты перезарядили оружие, и поединок продолжился. Георгий, продержав противника под прицелом минуты четыре, вновь выстрелил в воздух.

— Я не буду стрелять! — крикнул Евгений. — Ты нарочно хочешь, чтобы я убил тебя! Этого не будет!

— Ты однажды уже сделал это, тогда, двадцать лет назад. Что же останавливает тебя теперь? Стреляй, Евгений, стреляй, другого выхода у тебя нет.

Теперь все поняли замысел Георгия.

— Остановите их! Ведь это же убийство! — раздался возглас из толпы.

— Не мешайте им сводить счеты, — ответил капитан Чернецкий.

— Но один из них решил свести счеты с жизнью! — воскликнул Бельский.

Евгений выстрели в воздух. Когда вновь перезарядили пистолеты, и Георгий снова прицелился в лоб противника, Евгений крикнул:

— Да, выстрели же ты, наконец! Стреляй в меня, и покончим с этим.

— Хочешь, чтобы я выстрели в тебя? Что же мешает тебе сделать свой выстрел так, чтобы покончить со всем раз и навсегда?