Андрей Дмитрук - Золотой маятник

Эльвира беспокоилась всё больше. Почему они даже толком не позавтракали? Похоже, Кромарти не хочет, чтобы их приметили в городе…

– Честно? Не хочу, – подтвердил сыщик. Они стояли у самой кромки прибоя; день выдался ветреный, и приходилось говорить громко, чтобы перекрыть сильный плеск волн. – Надо быть как можно незаметнее. Мы ищем обезьяну, а эти… похитители животных… вполне могут следить за нами.

– Так что же мы должны…

Георг конспиративно понизил голос:

– Выманить вашего Бонго, вот что! Насколько я знаю, он сирота и холостяк. Поэтому, если и соскучится о ком-нибудь, то только о вас, госпожа Скан. Если вы будете близко, – вырвется у тех, кто его держит, и прибежит к вам.

– Да как же он узнает?..

Георг приблизил губы вплотную к уху дрессировщицы.

– Слушайте, вы никогда не замечали, что у вашего Бонго есть… ну, кое-какие способности, очень редкие и у людей?

Не в силах что-либо скрывать, она кивнула.

– В общем, ваш парень способен чуять мысли и ощущения других. Принимать их… можно сказать, как радиоприёмник. Особенно мысли и чувства любимого, близкого существа. А любит он только вас, ещё раз говорю. Понятно?

Она неопределённо пожала плечами.

– Понятно-то понятно, но… Вы сами говорите, я должна быть близко. Значит, вы точно знаете место, где…

– Если бы я точно знал, – внушительно сказал Кромарти, – то мы бы туда явились с нарядом полиции. Увы, нет. Нам известно только одно: ваш Бинго… то есть, Бонго – в этом городе. И, скорее всего, не в респектабельном центре, а где-то тут, возле порта.

Сыщик внимательно огляделся по сторонам, – и заговорил ещё тише, ещё интимнее:

– Надо максимально усилить ваш психический передатчик. Ваши чувства. Чтобы он их уловил и за километр, и за два…

– А… как это?

– Постарайтесь понять меня правильно, другого выхода у нас нет!.. – Кромарти сжал губы и нахмурился, точно ему трудно было произнести следующие слова. – Эльвира, вам должно быть плохо. Больно. Если он учует, что вам очень плохо, он сломает все замки, разорвёт все путы и примчится на помощь!

Эльвира снова кивнула – механически, потому что уже начала подозревать, что сейчас предложит Георг. И захотелось ей тут же, не раздумывая, дёрнуть обратно в гостиницу, а там и на вокзал. Но понимала циркачка отлично, что не тронется с места, поскольку этот щуплый черноглазый дьявол прав, и нет иного способа «выйти» на Бонго.

Она схватилась за соломинку:

– А если… ну, может же такое быть, чтобы его держали за такими крепкими замками, что он… не сумеет вырваться? Будет биться, кричать… его ещё убьют, не дай Бог!

– Не убьют, ручаюсь, пальцем не тронут, – отрезал Кромарти. – Он им живой нужен, живой и невредимый, иначе хозяин с них голову снимет. Это большие деньги. Поэтому, кстати, его вряд ли связали по рукам и ногам и держат в каком-нибудь чулане. До поры, до времени ваш Бонго должен находиться в комфорте, на относительной свободе… чтобы поменьше заподозрил относительно своего будущего. Его, небось, ещё и ласкают, и сластями закармливают.

– Без меня он кушать не будет…

Эльвира сама себя оборвала, громко всхлипнув…. Видимо, её интуиция вчера подсказывала именно такой поворот событий, потому и этот Кромарти внушал неприязнь. Но – крыть нечем. Бонго и вправду прибежит откуда угодно, если «мамочке» будет больно и страшно. И пусть только прибежит, пусть вернётся, – а там уж она сумеет защитить его от всего, от всех…

Мужественно шмыгнув носом и осушив глаза, девушка спросила как можно твёрже:

– Что мне надо делать?

Сыщик заговорил мягко, убеждающее:

– Прежде всего, заранее простите меня за всё, что я вынужден буду делать. Хотя, видит Бог, я бы предпочёл целовать ваши пальцы… – Поёжившись, она отдвинулась; сыщик продолжал, как ни в чём не бывало: – Главное, не сдерживайте себя. Я не обижусь, если пару раз двинете меня, хе-хе… Захочется кричать, вопите изо всех сил. Зовите его по имени. В общем, полная естественность и раскованность…

Он никогда не думал, что это может быть столь ужасно.

Вопреки своим надеждам, Бонго не пошёл камнем ко дну; его мотало из стороны в сторону… Бросаясь с корабля, шимпанзе был уверен, что пройдёт несколько мгновений, и погаснет для него белый свет. Но не тут-то было! Когда наш герой разинул рот, чтобы вздохнуть, в его горло хлынула круто солёная, пахнущая бензином вода. Бонго попытался было крикнуть, – ещё хуже! Море врывалось в ноздри, в уши; он оглох, его желудок был полон, – но беглец жил, а значит, страдал! Наконец, якорем устремился бедняга в глубину…