Валерий Тимофеев - Вопреки всему

Старая двухэтажная и наполовину деревянная начальная школа гудит на переменке, как взбунтовавшийся улей, по коридорам и хлипкой лестнице носятся оголтелые стаи очумевшей от учебы детворы, сшибая все на своем пути, дико завывая и раздавая во все стороны тумаки и оплеухи. Но больше всех достается мне, и даже самые хилые норовят ткнуть или ущипнуть этого засранного отличника, «маменького сыночка», прекрасно зная, что сдачи-то не получат.

Вот и на сей раз, придя из школы с хорошим фингалом под глазом и хлюпающим от обиды носом, нарвался я на своего двоюродного брата, гостившего у нас по случаю внеочередного, заслуженного на срочной службе отпуска. Внимательно обследовав мою побитую морду, ощупав мускулы и внимательно выслушав мой горький рассказ, он преподал мне двухчасовой курс «молодого бойца», благо что у него за плечами был первый разряд по боксу. Кроме того, я получил еще и заряд психологической подготовки и, вооруженный новыми знаниями, решительно почапал поутру в «альма-матер». Первый же налетевший на меня здоровенный второгодник Леха схлопотал «прямой» прямо по сопатке и, брызнув кровью из разбитого носа, обалдев от боли, звонко шлепнулся задницей на пол. Взвыв от обиды, он, вскочив на ноги, бросился было на обидчика, но был перехвачен на полпути нашими огольцами. Дело в том, что любая мальчишеская драка по неписаным законам велась до «первой краски», а оная была налицо, вернее, на лице. Леха, вырываясь из дружеских объятий и сморкаясь сукровицей, тут же всенародно объявил мне, что после уроков он вызывает меня на «косалку»!

На заднем темном и заросшем травкой дворике собралась нехилая толпа зрителей, хихикая предвкушавших забавное и завлекательное зрелище. По углам импровизированного «ринга» уже лежали потертые портфели и отцовские полевые сумки, когда в центре сошлись два «гладиатора». Дрожа от охватившего меня озноба, вспомнив наставления братана, я упялился взглядом в переносицу рослого противника, неожиданно уловив в его глазах какую-то внезапно мелькнувшую робость и капельку страха, и, резво нырнув под налетающий на меня кулак, быстро двинул хуком в его бедный распухший нос. Дикий рев восторженной толпы, схваченный за обе руки, визжащий от бессилия Леха, дружеское похлопывание вмиг зауважавших меня пацанов и, как следствие, переход на другой, более высокий уровень общения. С тех пор никогда и никому не позволяю «наезжать» на меня или моих близких без последствий для решившихся. На всю оставшуюся жизнь…

Весна. Что на душе у десятилетнего огольца? Снова ссылка в Ревду, лазанье по чужим огородам, пиратские набеги на скрапбазу 18 18 Скрапбаза – склад металлолома (после войны). , где грудами громоздилась битая немецкая военная техника, предназначенная для переплавки в мартене старого уральского завода, полыхающего по ночам в полнебушка красными зарницами по окончании очередной плавки, под заунывные всхлипывания вездесущих «кукушек» 19 19 «Кукушка» – паровоз серии Ку (К усиленный), выпускавшийся с 1911-го по 1914 г. . А там, на базе, надыбать, таясь от сонных «вохровских» охранников, можно было многое: и клапана от самолетных двигателей, продырявив которые можно было запендюрить их из-за забора прямиком в огромную лужу перед тормозящим с крутой горки грузовиком, под радостное ржанье разбегающихся в темноту по огородам шалопаев, когда натрий вспыхивал ярким белым клубом пламени под ядреные матерки испуганного шоферюги; а ежели везло, то можно было нарваться и на затыренное в башнях танков и грузовиков оружие, от хреновенького ножичка до всамделишного боевого пистолета, который все равно отбирали старшие пацаны, чтобы потом, в урочище под Волчихой, показывать нам, как они палят по консервным банкам. Да че говорить-то, завлекательное это дело было.

Ан нет! Судьба уготовила новый поворот в моей короткой пока жизни. В мамкино Управление пришла разнарядка на одно место в Ленинградское суворовское училище войск МВД. И начались нудные конкурсные экзамены в клубе Дзержинского. Поначалу набежало под две сотни гавриков, потом, после отсева, осталось только два десятка, а после особо жестких испытаний осталось всего четверо пацанов, поставленных на государственный кошт и отправленных с сопровождающими на заключительный экзамен в само училище. А мама исхитрилась попасть в их число, и я впервые в жизни ощутил, вернее, осязал всю прелесть поездки в послевоенном плацкартном вагоне с непременно кипящим черным чаем и хрустящими, рассыпающимися во рту сушками, которые разносили по вагону проводники в форме со смешными погонами.