Марина Ниири: Друг в черном плаще

– Bас ждут, – цыкнула кадровичка, заглянув к нему в кабинет. – Постарайтесь побыстрее закруглиться. Тут по радио снег обещают.

– Вы свободны, – ответил Киран, даже не взглянув на неё. – Ваше дело – собрать народ. Я сам решу, когда их разогнать по домам.

Перед тем как оповестить практикантов о своём присутствии, Киран некоторое время постоял в коридоре у входа в зал заседаний, прислушиваясь к звукам, которые оттуда раздавались. Сквозь шёпот, вздохи, шмыганье носом он отчётливо слышал злобный мужской голос: «Всё это бюрократическая бредятина. Пусть только попробует. Кем он себя возомнил?»

Подслушивать дальше не было смысла. Киран имел общее представление о моральном состоянии коллектива. Как только он вошёл в зал, шум тут же прекратился.

Смочив губы остывшим кофе, Киран обратился к группе:

– Итак, как вам уже известно, доктор Холиок не в силах продолжать рабочую деятельность по медицинским показаниям. Он шлёт вам свои наилучшие пожелания и настоятельно просит не беспокоить его звонками и вопросами о состоянии его здоровья. Надeюсь, вы отнесётесь к его просьбе с уважением. Его место займу я. Так что можете вздохнуть с облегчением. Программу не отменили. Как вы, наверняка, догадываетесь, мой стиль управления отличается от того, к которому вы привыкли. Я прекрасно понимаю, что под руководством докторa Холиока было легко забыть, зачем мы вообще сюда приходим каждый день. Вынужден вам об этом напомнить.

Киран не был удивлён реакцией практикантов, а точнее, отсутствием таковой. Они проглотили первую часть его монолога в гробовом молчании. Успешно растопив первый слой льда, Киран перешёл к самому неприятному.

– Как выяснилось, многие из вас злоупотребляли его добротой и ослабленным состоянием. Мне известно, что один из вас, чьё имя я не произнесу вслух, залез в административную казну, чтобы оплатить увеселительную поездку в Филадельфию под предлогом семинара. Неужели вы считали, что поблажки, которые давал вам бывший начальник, вы будете получать бесконечно? Все присутствующие здесь причастны к этому скандалу, включая меня самого. К счастью, отдел социальной службы и здравоохранения готов нам дать нам шанс исправить ошибку. Скажите спасибо адвокату Шапиро, продемонстрировавшему безупречный профессионализм. Однако, чтобы компенсировать нанесённый ущерб, придётся пойти на некоторые жертвы. Отдел здравоохранения внедрил исправительные санкции. Каждому из вас придётся отработать дополнительные шесть месяцев без стипендии. Я осознаю, что это нарушит ваши планы на лето, но я понятия не имею, чем вы занимались последние полгода, а совесть не позволяет мне выпустить недоучек. Вам наверняка хочется получить сертификаты?

– Но это ни в какие ворота не лезет! – выкрикнул Арчибальд Смит, белобрысый великан. – Феодализм какой-то. Может, нам ещё по почке заложить на чёрном рынке?

Киран удовлетворённо улыбнулся. Именно такую реакцию он ожидал от этого холопа, у которого рыльце было в пушку, как ни у кого другого. Это Арчи продул около тысячи долларов в Филадельфии. Парень изъявил желание посетить семинар о побочных эффектах риталина, и Холиок без задней мысли дал ему добро. Киран сам звонил организатору семинара, который подтвердил, что имени Арчи не было в списке посетителей.

– Я понимаю, – сказал Киран, – что работа в сфере медобслуживания не для каждого. И вам ещё не поздно переосмыслить карьерный выбор. Вы всегда сможете жарить гамбургеры или складывать свитера в магазине. Это от вас никуда не уйдёт. Если вы уже устали от больничной атмосферы, если вас потянуло в мир, я вам советую поговорить с госпожой Спицер в отделе кадров. Мы никого насильно не держим, – лениво блуждающий взгляд Кирана остановился на щекастой девушке в среднем ряду. – Bоробейчик, вас что-то не устраивает?

– Всё устраивает, доктор Хейз.

– Рад слышать. Честно говоря, я забыл, что у вас русских всегда такое выражение лица, будто за щекой квашеный помидор. Однако я вам советую поработать над мимикой. Тут вам не матушка-Сибирь. В Америке принято иногда улыбаться, особенно если пациент вам платит триста долларов в час.

– Принято к сведению.

Лиззи приехала в Америку в возрасте пятнадцати лет, и пионерские линейки были свежи в её памяти. Невзирая на кислое выражение лица, её голос был бодр. Кирану было её немного жаль. Из всех провинившихся практикантов она была самой добросовестной. Kак раз oна не злоупотребляла добротой Холиока, быть может, потому что была влюблена в него.