Ярослав Калака - Наряд. Книга 1. Чёрное небо

Александр Юрьевич не спеша достал из своего бокового внешнего кармана штанов небольшую фляжку и отвинтил крышку.

– Хочешь пить? – спросил майор, протягивая её мне.

– Да, – ответил я, чувствуя, что в моём рту и вправду давно пересохло. После пары глотков я вернул флягу, в которой был холодный чай, её хозяину.

– Знаешь что, Дима, – сказал он мне, в свою очередь, отхлебнув, – давай-ка мы с тобой вернёмся обратно к развилке и пойдём всё-таки налево.

После того как мы вернулись к перепутью, Юрьевич сделал мне знак остановиться.

– Ну что, попробуем поджечь? – он достал из кармана зажигалку.

– Давайте – ответил я, подставляя факел.

В первые мгновения казалось, что древнее орудие освещения не примется и так и останется совершенно бесчувственным к огню. Но постепенно с какой-то грациозной плавностью огонь охватил весь факел целиком.

– Смотри-ка, – сказал Воронин, – практически не дымит.

Никогда раньше в той жизни, на поверхности, я не задумывался над тем, какая громадная разница между светом от фонаря и светом, к примеру, обыкновенной свечи. Насколько уютнее последний, который живой игрой своего пламени относится к себе, словно к одушевлённому существу. Мы невольно повеселели, погасив свои коногоны, и залюбовавшись настоящим, живым огнём.

– Теперь будешь отвечать за освещение, Дима, – улыбнулся Юрьевич. – Посвети-ка сюда. Он достал из бокового кармана фонендоскоп и, сосредоточенно приладив его к ушам, начал прослушивать сначала стену, потом пол.

– Вроде, тихо, – сказал он, аккуратно пряча прибор обратно в карман. – Ну, пошли, – и мы, стараясь как можно тише ступать по гулкому железу, перешли по мостику канал. Сразу за ним ход сужался так, что двоим ещё можно было идти плечом к плечу, третий бы не поместился. Вскоре мы подошли к ещё одной развилке; первый ход шёл далее прямо, второй же под острым углом по отношению к тому пути, которым мы пришли, вёл практически в обратную сторону, на юг, или, если точнее, на юго-восток, под сильным наклоном уходя вниз. На полу мы увидели громадные шестерёнки. Их было несколько, каждая из них разного диаметра, но разбиты были все.

– Запоминаем шестерёнки, Дима. Кстати, как думаешь, твой Центр по уровню выше или ниже нас?

– Честно, не знаю, – ответил я.

– Мне кажется, что выше… Так что давай спустимся вниз по этому ходу, посмотрим, но далеко отходить не будем, вернёмся и пойдём прямо, – и мы пошли по штреку, который вёл вниз. Я ступал первым, освещая факелом путь, а Юрьевич следовал за мной, беспрестанно прислушиваясь. Оба мы старались при движении производить как можно меньше шума.

Так мы прошли минут пять. Ход перестал спускаться, плавно превратившись в горизонтальный. Я уже, было, внутренне посетовал на его однообразность, как вдруг заприметил впереди себя нечто вроде белых верёвок по бокам штрека. Воронин, увидев их одновременно со мной, прикосновением руки остановил меня. Вокруг нас царила абсолютная тишина, если не считать мерного потрескивания факела. Однако Юрьевич снова достал свой фонендоскоп и повторил операцию прослушивания.

– Что это, товарищ майор? – на этот раз набрался смелости я.

– Это, Дима, паутина, – он взял из моих рук факел и поднёс их к тому, что я сначала принял за скопление белых верёвок.

Я подошёл ближе и широко распахнутыми глазами уставился на удивительные толстые полупрозрачные нити, переплетённые между собой с обоих концов прохода. Очевидно, ранее они представляли собой единое полотно, пока не помешали кому-то или чему-то пройти.

– Вокруг тихо, но пошли лучше обратно к шестерёнкам… – сказал мой спутник. – Держи факел.

Мы вернулись обратно и пошли по штреку, который вёл прямо. Впрочем, вскоре ход завернул налево таким образом, что мы стали двигаться на запад. Это не понравилось моему ведущему. Он хмуро смотрел на свой компас и недовольно качал головой из стороны в сторону. Мы шли довольно долго. Сначала я не понимал причин его недовольства, но когда услышал шум падающей воды, дошло и до меня. Вскоре мы вышли к каналу.

– Ну вот, – сказал Юрьевич, – мы вышли к водопаду. Кстати, именно здесь, – он показал на поверхность канала, недалеко от места падения воды, – мы тебя и нашли.

– Мы пришли из того самого хода, про который вы мне говорили?