Ярослав Калака - Наряд. Книга 1. Чёрное небо

Иногда коллектор то изгибался, то резко уменьшался в размерах, и приходилось нагибаться, но ненадолго, потому как потом всё снова возвращалось к своим прежним немаленьким размерам, поочерёдно меняя свои современные бетонные одежды на старинную округлую кладку из красного глиняного кирпича, и обратно. Только одно было неизменным – то, что постепенно, но неумолимо, он всё время шёл хоть и под небольшим углом, но вниз, понемногу спуская меня всё глубже и глубже; это было мне на руку.

Я бежал даже тогда, когда понял, что давно оторвался от погони и никто не догоняет меня, и только, было, собрался остановиться, видя, как коллектор резко уходит вниз, для того чтобы прислушаться и обдумать ситуацию в том смысле, стоит ли вообще двигаться в прежнем направлении, но поскользнулся и упал на то место, которое в прежние времена действительно было мягким. Сначала, держа одной рукой фонарик, а другой пистолет, я думал, что моё движение прекратится само собой, но угол наклона всё рос и рос вместе с глубиной и силой потока. Осознав, что больше не контролирую ситуацию и с нарастающей скоростью скольжу по покрытому слизью руслу, я сделал отчаянную попытку встать, предварительно закинув пистолет за пазуху, но ударился о слишком поздно замеченную железную балку и потерял сознание.

– Сколько пальцев на моей руке? – наклонился надо мной незнакомец, одетый в нашу полевую форму.

У него было добродушное лицо, которое украшали усы. Немного поодаль, возле паяльной лампы, над которой был прилажен котелок, стояли ещё двое, одетые так же, как и он. Они смотрели на меня сосредоточенно и сурово. Зато тот, который наклонился надо мной, приветливо улыбался и терпеливо ждал, пока я отвечу.

– Ну что, сосчитал?

– Да. Три.

– Хорошо, – ответил он и выпрямился.

– Ну что? – задал ему вопрос один из стоящих возле импровизированного очага.

– Жить будет, – ответил усач.

Я пришёл в себя несколько мгновений назад. Жутко болела голова, но события, предшествующие удару о балку, вспомнились разом: выброс, туннель с истерзанной саксами девушкой, мёртвый связной, погоня, коллектор и… отпустившая меня патрульная Альянса по имени Лианна.

– Нет, нет! – сказал незнакомец в ответ на мою попытку встать со спальника. – Не торопитесь… Голова не кружится? Не тошнит? – спросил он с той же полушутливой интонацией, с которой всё время говорил и прежде. Похоже, он обладал весёлым нравом, и такая форма общения была его привычкой.

– Да вроде бы нет. Болит только, но не кружится. И не тошнит… Наоборот, есть хочется, – ответил я с открытой улыбкой, вспомнив японскую пословицу, которая утверждала, что в широко улыбающееся лицо не пускают стрелу. Все трое, хоть и после паузы, но всё же усмехнулись, а я, не вставая, постарался осмотреться.

Несмотря на скудное освещение, с первого же взгляда было ясно, что подземелье, где мы находились, было не похожим ни на что. Оно было рукотворным, однако не каменоломней, потому как создавалось отнюдь либо не только из целей промысла породы. Был потолок, имевший, как мне удалось разглядеть, облицовку из плит; некоторые из них от старости просто попадали вниз. Такую же облицовку из грубо обработанного известняка имели стены, которые были видны с двух сторон. Невдалеке журчала вода, оттуда пахло сыростью, только сыростью, значит, вода была относительно чистой.

Осторожно повернув голову, я принялся рассматривать незнакомцев, в компании которых так ненавязчиво оказался. Вероятно, они нашли меня в канале с водой, который был неподалёку. Пока трудно гадать, к чему приведёт подобный поворот событий, и что вообще со мной могло произойти, если бы я был до сих пор предоставлен самому себе. Приглядевшись, я увидел их четвёртого товарища. Он полулежал, опираясь на стену, и похоже, был без чувств.

Тем временем головная боль стихла, и я почувствовал себя вполне окрепшим для того, чтобы встать. Пробуя вращать головой по сторонам, только сейчас, к своему огромному стыду, я заметил, что переодет в сухой полевой комок. Точно такого же образца, как и те, которые носили подобравшие меня незнакомцы. Это было сделано наспех и кое-как и, к счастью, касалось только верхней одежды. Впрочем, и её хватило для того, чтобы согреться и не замёрзнуть. «Интересно, – подумал я про себя. – А где моё босоножье тряпьё?» Даже лёжа, мне было понятно, что комплект полевого ХБ, который был на мне, явно не по размеру, а то, что моя прежняя одежда вымокла до самой последней нитки, я уже успел забыть.