Тимофей Костин - Науфрагум. Дилогия

Путаясь в догадках, я, тем не менее, отчетливо понимал, что другого шанса на спасение не будет. Пока горничная отвлекла внимание принца, нужно напасть на него, иначе он убьет сначала ее, а потом и нас. Оружия у меня не осталось, но если я сумею схватить его…

Но едва я сделал движение вперед, чтобы броситься на повернувшегося спиной противника, трюм огласил пронзительный металлический звон.

Горничная и принц одновременно шагнули вперед и атаковали со скоростью, практически неразличимой для нетренированного взгляда. Я увидел лишь резкие движения рук и ослепительные в полутьме искры от соударяющихся клинков.

Невероятно. Горничная, которую я принял за ненормальную, оказалась фехтовальщицей классом не хуже — если не лучше! — принца. Шпага в ее руке мелькала так стремительно, что размазывалась в воздухе.

Судя по всему, принц сразу понял, что имеет дело не с обычной служанкой, и атаковал без прохладцы, как меня, а агрессивно и зло. Но его напор разбился, как волна о скалу. Горничная молниеносно парировала два начальных выпада и атаковала сама, заставив противника отступить сначала на полшага, потом еще на шаг. Теперь оборонялся сам принц, яростно скрипя зубами. Ему не помогало даже то, что он был выше ростом, и более длинная рука.

— Черт бы драл старика Магнуса!.. На какой грядке он выращивает таких, как ты?! — выкрикнул он, злобно ощерившись и продолжая отступать. Потом на его лице возникло странное выражение осознания. — Неужели… он узнал про наш план? Или… постой, это работа старшего помощника? Он догадался, что задумал Яков, и хочет нам помешать?!..

"Яков"?.. О ком он говорит? Разве на борту есть еще один Яков? И о каком старшем помощнике речь?

Горничная на мгновение помедлила с ударом. Потом жестоко усмехнулась и бросила.

— Идиоты. Он видит вас насквозь. План раскрыт.

Принц скрипнул зубами.

— Дьявол, я же говорил ему, что нельзя доверять трансильванцам. Если обо всем узнают агенты Сената, нам конец… но сначала конец тебе!!!

Принц вложил в удар всю силу и ярость, пытаясь достать девушку, но она мгновенно отразила удар, не подавшись назад ни на пядь.

— Тварь! Надо было тебя тогда же прикончить, я же предлагал!.. Что ты знаешь, сука, признавайся?! Кто нас выдал?!..

— Ты сам.

— Что-о-о-о?!

Принц захлебнулся слюной от бешенства.

— Врешь, врешь, врешь!!! Ты уже знала!.. Кто?!.. Кто предатель?!..

Горничная не снизошла до ответа — не дрогнув застывшим и холодным, точно фарфоровая маска, лицом, она делала выпад за выпадом, лишь наращивая темп. О том, что это не боевой автомат, а живая девушка, напоминало лишь учащенное дыхание и прилипшая к щеке выбившаяся прядка светлых, странно белесых волос.

Теперь на искаженном, неузнаваемом лице принца мелькнул ужас. Кажется, он понял, что перевес не на его стороне. Его движения становились все более неловкими, он начал выдыхаться. Пятясь, он затравленно озирался, словно ища путь к отступлению… и напрасно. Заметив колебания противника, горничная молниеносным ударом отбила вверх его шпагу и сделала длинный выпад.

В гулком трюме мгновенно повисла тишина. Звон и свист клинков, топот, тяжелое дыхание и шорох одежды словно отрезало, и я отчетливо услышал, как судорожно втянула воздух темноволосая отличница, наблюдавшая за схваткой из-за моего плеча.

Звякнула о палубу выпущенная из ослабшей руки шпага. Принц, постояв неподвижно пару мгновений, покачнулся и опустил голову, точно рассматривая что-то у себя под ногами. Не знаю, куда он смотрел на самом деле, потому что мой взгляд был прикован к остро поблескивающему клинку горничной, который вонзился в его грудь не менее чем наполовину. На белой ткани мундира начало расползаться темное пятно.

Принц жутко закашлялся, изо рта его брызнула кровь. Ноги ослабли, и он начал валиться вперед. Но победительница плавно и сильно повела шпагу в сторону, так, что тело принца ударилось о переборку рядом с внешним люком. Здесь горничная выдернула окровавленный клинок, позволив принцу мешком упасть на палубу.

Его мышцы напряглись, пытаясь удержать тело в сидячем положении, но члены уже не слушались. Мучительно захрипев пробитым легким, принц свалился набок и несколько раз спазматически дернул ногой, всякий раз слабее и слабее. Скрюченные пальцы проскребли по палубе — и замерли.

С полминуты я не в силах был пошевелить даже пальцем. Словно пригвожденный к месту, не отрывая взгляда от мертвого тела, я не знал, что делать — в голове царил полный хаос.