Тимофей Костин - Науфрагум. Дилогия

Он сделал ленивый выпад — явно не рассчитывая поразить меня. Но мне все равно показалось, что клинок метнулся со скоростью змеиного языка. Единственное, что я сумел сделать — отскочить назад, неловко отмахнувшись своим клинком.

Проклятье! Ведь даже после того, как на экраны вышел фильм по роману Александра Дюма, и все мальчишки свихнулись на деревянных шпагах, я спорил и даже дрался, доказывая, что слово "мушкетер", на самом деле, подразумевает бойца, вооруженного мушкетом, и вовсе не обязательно сводить все к фехтованию. Тогда мне удалось пробить допустимость дистанционного оружия, и стреляющие крыжовником духовые трубки сеяли опустошение в рядах противника. Вот идиот. Лучше бы лишний раз потренировался орудовать шпагой!

Парировать мне не удалось, и принц довольно усмехнулся. Судя по всему, он-то как раз прекрасно владел клинком, и теперь просто забавлялся, издеваясь над неуклюжим и напуганным противником.

Пристально глядя мне в глаза, он наступал, делая короткие выпады. Во второй раз я, продолжая пятиться, сумел отбить укол. Сталь взвизгнула по стали — и в этом звуке не оказалось абсолютно ничего мушкетерско-романтичного — лишь режущий уши немузыкальный лязг. Гораздо хуже, чем звонкий удар молотка по наковальне.

— Браво! — подбодрил меня принц. — Еще годик занятий, и начало бы получаться. Боюсь только, времени у тебя не будет. Так, теперь урок номер два…

Оставив уколы, он перешел к размашистым рубящим ударам — клинки парных шпаг были несколько короче обычных, но все равно резали воздух с резким отчетливым свистом. Испуганно шарахнувшись вправо, я зацепился ногой за ящик и чуть не упал. В тот же самый миг скулу чуть ниже левого глаза обожгло болью.

— Твою мать!..

Выругавшись от неожиданности, я рванул верхний ящик в стопке, свалив его между нами, и сумел разорвать дистанцию. Пальцы левой руки, которой я ощупал лицо, стали красными — видимо, он задел меня самым кончиком шпаги. Еще немного — и снес бы голову. Проклятье! Я даже не знаю названия приемов, которыми этот безумец собирается отправить меня на тот свет!

Единственная возможностью спастись — попробовать прорваться к двери в коридор. Бегаю я быстро, и он не догонит меня до момента, как я окажусь среди других людей.

Но принц прекрасно понимал это — с жестокой усмешкой на губах он легко перепрыгнул через упавший ящик и погнал меня дальше по узкому проходу. Оглядываться было некогда, но я буквально чувствовал спиной, что широкие створки внешнего люка становились все ближе. В отчаянии озираясь по сторонам, я вдруг на мгновение замер, вытаращив глаза.

Принц нахмурился, не понимая в чем дело, потом тоже бросил взгляд в узкий промежуток между стопками ящиков, и досадливо присвистнул.

— Кто бы мог подумать! А я так надеялся, что обойдется без лишних свидетелей.

Там, совершенно незаметная среди груд багажа, удобно устроившись на фанерной коробке с почтовыми печатями, сидела темноволосая девушка в очках и форме колледжа Китон. На голове ее виднелись небольшие наушники с чашечками из черного эбонита и резины, а провод от них тянулся к странному, подмигивающему электронными лампами аппарату, спрятанному в более крупном ящике. Крышка ящика стояла чуть в стороне. В тот момент, когда мы выскочили из-за угла, девушка подкручивала какой-то верньер, но теперь ее рука замерла. Она вздрогнула и уставилась на нас снизу вверх, испуганно приоткрыв рот. Погодите… погодите… мои глаза вытаращились бы еще сильнее, если бы это было возможно. Я узнал ее — это была та самая отличница, которой Алиса помогла вылить на себя злополучный кофейник. Что же она тут делает?

Забыв на время про меня, принц неодобрительно рассмотрел очкастую студентку, и досадливо поморщился.

— Весьма прискорбно. Весьма.

Я почувствовал, как по позвоночнику прошлись ледяные когти. Неужели он собирается…

Повернувшись ко мне, принц укоризненно покачал головой.

— Конечно, люк широк и никто ничего не узнает, но для такой милашки могло бы найтись гораздо лучшее применение. Это твоя вина, Немирович, запомни.

Он подбросил шпагу и ловко поймал, но совершенно нетипичным обратным хватом. Теперь острие, на котором темнели капли моей крови, хищно нацелилось вниз, подобно копью — точно между грудей студентки, которая смотрела на нас непонимающим взглядом.

В это было совершенно невозможно поверить, но принц собирался вот так — просто и без колебаний — убить совершенно невинную и постороннюю девушку. Лишь за то, что она оказалась невольной свидетельницей дуэли. Впрочем, он уже не притворялся хладнокровным. Мысль о предстоящем убийстве заставила на бледных щеках ниже шелковой маски разгореться алые пятна лихорадочного румянца, а губы непроизвольно раздвинулись, показав острые белоснежные зубы.