Тимофей Костин - Науфрагум. Дилогия

— Увы, это так, — я снял с левой полки второе ведерко, тоже зачерпнул воды из канавы и двинулся вдоль борта, окатывая ролики, до которых еще не добралась Брунгильда.

Наш Т-28 выглядел теперь так, словно сошел с кадров кинохроники времен Великой войны. Развороченный сорокапятимиллиметровым снарядом бронеящик прибора дымопуска, царапины от осколков стекла, раздувшиеся и обгоревшие канистры с машинным маслом на гусеничных полках, обломки кирпичей и грязь на крыше башен и корпуса, сплющенные и обугленные бочки из-под топлива на кормовом листе, тлеющая шпала, которая их поддерживала — все кричало о том, что эта боевая машина вышла из жестокого боя. Хорошо еще, что я не стал крепить на броне ящики с дополнительными снарядами, как собирался вначале — они вполне могли загореться и взорваться.

Вылив на танк ведра три воды, я вытер пот со лба и замер на секунду, переводя дыхание. Прямо перед глазами оказалось некое возвышающееся над кустарником сооружение. Бетонные столбы поддерживали широкий щит из позеленевшего от старости алюминия, на котором висели ряды застекленных рамок с выцветшими фотографии внутри. Кое-где они покосились, часть вообще свалилась на землю. Памятник?

Прищурившись, я действительно различил за стеклом ближайшей рамки фотографию смеющейся девушки в грубом мешковатом комбинезоне и странном головном уборе. Металлические рожки в руке помогли узнать в нем поднятый щиток с темным стеклом, которым обычно защищают глаза от пламени при электросварке. Под фотографией читалась выцветшая надпись:

34: Ударница коммунистического труда Дарья Успенская, бригада В6.

Что бы это могло значить? В соседней рамке оказалась фотография молодого мужчины в брезентовой робе, облокотившегося на бампер огромного самосвала.

35. Победитель социалистического состязания Курт Винер, автоколонна "Ост".

За ним красовался юноша в очках и клетчатой рубашке, стеснительно выглядывающий из-за кульмана.

37. Ударник коммунистического труда Матиас Бронштейн, конструкторское бюро Фахверк.

Фамилии мужчин звучали обычно для этих мест, но девушка явно была родом из восточной части Гардарики, склавинских корней. Сердце вдруг кольнуло… еще одна Дарья.

Кто эти люди? Строители, которые возвели эти невероятные купола? Теперь я обратил внимание на надпись наверху, над рамками — "Доска почета". Может быть, здесь собрали тех, кто хорошо показал себя на стройке? Но почему им просто не дали денежные премии?

Впрочем, раздумывать было некогда, да и подсвечивающее доску почета пламя титанического пожара начало угасать. Вылив последнее ведро на дымящиеся ящики с инструментами, я забросил его на полку и обежал танк, присоединившись к Грегорике, рядом с которой стояла и Брунгильда. Из водительского люка торчали головы Весны и Ромики. Оглянувшись на геодезик, принцесса спросила:

— Все готовы? Нам предстоит новый бой, и невозможно предсказать, с чем мы столкнемся — кто знает, сколько там разбойников и не остались ли у них другие танки? Нужно быть готовыми ко всему. Но мы уже победили в этой схватке, доказали, что нас не взять голыми руками. Мы не отступим. Вперед!

— Не сочтите за подхалимство, но за вами я пойду на штурм любой крепости, ваше высочество! — горячо воскликнув и стукнув себя в грудь кулаком, я сам застыдился своей горячности и криво усмехнулся, чтобы скрыть увлажнившиеся ресницы.

Эй, ну нельзя же так! Но принцесса с горящим на щеках румянцем, выбившимися из-под заколок локонами и решительным взглядом в этот миг казалась настоящей "Свободой на баррикадах", и не растрогаться было решительно невозможно. А-а-а, пусть скептики смеются и крутят пальцем у виска, сколько хотят — я полностью отдался восхитительному, кружащему голову порыву. Наверное, так чувствовали себя легионеры Цезаря. Умереть за нашу предводительницу? Пожалуйста! Кроме того, Грегорика только что в очередной раз доказала, что не собирается прятаться за чужими спинами, и первой идет навстречу опасности. Если она не заслуживает верности, то кто тогда?

Судя по тому, что напряженно вытянувшаяся и пожиравшая принцессу горящими ледяным пламенем глазами Брунгильда даже не попыталась меня осадить, она не только была со мной полностью единодушна, но уже и не собиралась ревновать к своей госпоже. Я запрыгнул на горячий лобовой лист танка с легким сердцем — что бы ни ждало нас впереди.