Тимофей Костин - Науфрагум. Дилогия

"Хо-хо! Уж Алиса-то не должна быть столь наивной! Надо же — полагаться на словесные обязательства, — внезапно проснулся внутренний голос. — Подумаешь, дверь. Помимо двери есть окна и даже, не побоюсь этого слова — чердак!"

— Тебя только не хватало, — устало ответил я. — Лучше бы давал ценные советы, когда надо было уносить ноги от чудовищ и заниматься водными видами спорта.

"Извини, не моя специализация. Да ты и сам, кажется, справился… постой, ты же не хочешь сказать, что действительно не намерен усладить взор?.."

— Не намерен. Устал что-то за сегодня…

"О боги, как так можно?!"

— …И не имею желания остаться без ушей. Ты обратил внимание, что Брунгильда прихватила винтовку? С такой дистанции запросто отстрелит правое или левое ухо, на выбор.

"Хм. С валькирии действительно станется устроить что-то негуманно-назидательное. Но все равно, никто, смеющий называть себя мужчиной, не имеет права манкировать…"

— Ты снова демонстрируешь поспешность мышления.

"Неужели? В чем же она заключается?"

— Элементарная логика подсказывает, что впятером они забраться в одну бочку не смогут, а сидеть вокруг нее холодно. В домике-то печка и лавочки…

"А! Сын мой, с тобой не все так плохо! Хочешь сказать, что заранее расставил ловушку? Чтобы не подглядывать сквозь мутное стекло, рискуя подставиться под пулю телохранительницы?.."

— Пусть мои резоны останутся за скобками.

— "Хо-хо! А ведь и верно! Немного терпения, и наши красавицы одна за другой — чистенькие, распаренные, томные и умиротворенные душой и телом! — начнут возвращаться сюда… о, слышишь?!"

Действительно, снаружи донесся всплеск и радостные взвизги.

Подкинув дров и разомлев от благословенного тепла, я сидел перед печкой и, позевывая, сплетал втрое тонкую бечевку из найденного в той же кладовке моточка, когда позади скрипнула дверь, и по половицам прошлепали босые ножки.

— Зо-о-о-олтик!.. — счастливо простонала Алиса и плюхнулась на меня, повиснув на спине и обхватив руками за шею. — Лапочка, дай я тебя расцелую!..

Чмок-чмммок! В левом ухе слегка зазвенело — подруга детства и впрямь не на шутку растрогалась. Зажмурившись от удовольствия и мурлыча, Алиса потерлась о мою щетинистую щеку. Она была чистая, теплая и мягкая, и, кажется, даже крепкий запах старого хозяйственного мыла ни капли не портил ей настроения.

— Это же волшебство какое-то! Никогда бы не подумала, что обычная горячая ванная так… так… сейчас растекусь лужицей!..

— Слезай уже, не то задушишь, — пробормотал я и повел плечами, притворно хмурясь, — Лучше поставь-ка сюда ногу.

— Зачем? Неужели не помнишь мой размер? — тем не менее, она послушно уселась на скамейку, поставив босую ножку на расстеленный на полу лист толстой резины. — А что это?

— Электроизоляция. Монтажники на нее встают, чтобы не трахнуло током… да не дергайся, не отрежу! — прижав поплотнее к резине маленькую изящную ступню, я обвел контур лезвием перочинного ножа.

— Кто тебя знает! Все равно страшно, когда мужчина с ножом домогается, — притворно надув губки, она подобрала ногу под себя. — Ты и меня в монтажницы хочешь записать?

Алиса, конечно, постирала пропахшее костром платье и теперь осталась лишь в отмеченной чернильным штампом простыне, выгодно подчеркивающей стройную фигурку. Оценивающий взгляд заставил ее поплотнее завернуться и немножко покраснеть.

— Ч-чего?..

— Думаю сандалии вырезать — босиком-то далеко не уйдешь. А монтажница из тебя вряд ли получится, ручки же не любишь пачкать.

— Пфе! Ты бы видел, как я сейчас стирала — будто заправская прачка!

— Это здесь, где нет служанок. А вот вернешься домой, и снова на диванчик с дамским романом… — рассеянно ответил я, чертя острием по резине.

— Поскорей бы! — мечтательно закатила глаза Алиса. Потом подтянула коленки к подбородку и, шевеля пальцами босых ножек, добавила печально и просительно: — Мы же вернемся домой, правда?..

— Конечно. Кто предупрежден, тот вооружен. Теперь, с танком, нам никакие чудища не страшны, — успокоил ее я. — Задача чисто техническая.

— Хорошо, если так, — вздохнула она. — Только меня беспокоят наши воительницы. Надо же придумать, сигануть в эти дебри по собственной воле! Вот не было бы с ними тебя, остались бы одни рожки да ножки.

— Скажешь тоже. Брунгильда сама от кого хочешь одни рожки оставит.

— Хммм… — протянула Алиса. — А мне показалось, ты на одну только принцессу смотрел.

— Смотрел я на всех. Давай-ка еще разок, — приложив вырезанную резиновую подошву к миниатюрной гладкой ступне, я наклонил голову набок. — Кажется, годится. Ну-ка, раздвинь пошире… — пока я деловито отмечал место для передней дырки, Алиса пошевелила пальчиками, хихикнула и вдруг страстно застонала: