Яна Дубинянская - Наследник

Черкая зеленой пастой теплые, подкрученные по краям новенькие компьютерные распечатки, Дима на мгновение позабыл обо всем – и представил, как это будет, и офигел от собственной крутизны. Вся же, вся абсолютно, оптом, страна подсядет, влипнет намертво, станет смотреть, не отрываясь, как «Рабыню Изауру»! И набавлять громкость, и бегать в туалет в рекламную паузу, и на следующее утро взахлеб обсуждать в транспорте, в очередях и на работе: кто, с кем, каким образом и за кого. Куда там драным и уже, честно говоря, примелькавшимся до оскомины «Городам»…

Спонсор прохлаждался вне зоны. О чем пока не знали журналисты, операторы и видеоинженеры, не знал менеджмент и даже секретарша Лиля. А дуры и кретины, позавчера прошедшие кастинг – тем более.

Сегодня у Димы был первый съемочный день. И съемки, [… … …], должны начаться!!! – несмотря ни на что.

Мобила взорвалась в его руках, и Дима ответил сразу, машинально, не раздумывая.

– Ты идешь?! – гаркнул Цырик.

Протопопов отозвался предельно кратко:

– Иду.

Но никуда не пошел. Поскольку в ту минуту, когда Дима швырял в пасть раскрытому дипломату стопки нужных и ненужных распечаток, в кармане его летнего кашемирового пальто завибрировал пейджер.

Сообщение, как всегда, [… …], прошло максимум до половины. Но этой половины – четверти, трети? – Протопопову хватило.

Он стоял посреди кабинета, читал пейджер и думал. Пока не заглянула с каким-то идиотским вопросом Лиля, на которой можно было сорваться и оторваться, вырываясь заодно из мертвого ступора.

А текст был буквально такой:

ОТДАЙ ПОЖАЛЕЕШ ВЕДЬ КАЦНЕЛЬСОН СУКА ЖИДО

В редакцию Таня забежала в нарушение контракта, пока рабочие монтировали петеэску, операторы курили в теньке, рыба в линзах отошла к таксофону звонить, а симпатичный Антон пообещал, что не выдаст.

Никаких особенных дел у нее в редакции не было, но жениху все же удалось раскачать ее нервы на предмет опасности авантюры, и Таня хотела показаться народу: сегодня с утра она еще жива – на случай, если что.

Народу, понятное дело, в такую рань не оказалось. Громоздились на столе расчерченные от руки макеты вчерашних полос: ответсек Пал-Семеныч не признавал компьютеров, держал у себя пачку фломастеров и считал колонки в строках, а не в тысячах знаков – и никогда, кстати, не ошибался. Принтер был завален распечатками приколов из Интернета, которыми админы Вася и Жорик каждый раз его загружали четко под сдачу номера, вызывая нецензурные вопли новостийщиков со второй полосы; когда неторопливый струйник справлялся с задачей, ни новости, ни приколы уже никому не были нужны. Они обильно устилали подоконник, весь в сигаретном пепле и в кольцах от кофейных кружек. Танина была с лягушкой «Никогда не сдавайся». Не мылась она тоже никогда.

Таня выглянула в окно. Рыба еще не вернулась, операторы подозрительно сгрудились в кружок за углом, а симпатичный Антон слонялся туда-сюда, периодически попадая в солнечные квадраты между домами, и тогда ярко вспыхивала мобилка – он крутил ее то на пальце, то на запястье. Антон успел рассказать Тане, что учится в строительном ПТУ, а город, откуда он приехал, назывался чуть ли не Задрючинск, точнее она не запомнила. Но в новенькой «монтане», со стильной стрижкой и фирменным телефоном Антон выглядел так, что полюбоваться на него было бы полезно и Таниному жениху, и всей редакции.

Мобилку им вообще-то выдали одну на двоих, с правом трех звонков. Но юноша возрадовался настолько, что Таня и не претендовала.

Тем временем в коридоре хлопнула дверь, и появился Кирилл. Репортер Кира был Танин давний враг и завистник, уверенный, что ее до сих пор ведет по карьерной линии незримая рука Димы Протопопова, с которым он, кстати, вместе учился на журфаке (она сама, если уж на то пошло, после восьми классов и педтехникума в родном городке не училась нигде и не собиралась). Недавно Кирилла, а не Таню, назначили делать еженедельную полосу расследований и сенсаций, и он весьма пакостно торжествовал. Но как свидетель, если что, годился.

– Салют, – сказала Таня на опережение. – Поработать пришел?

– Поработать, – мрачно бросил Кира. – Однако ты вырядилась, подруга. По кофейку?

Таня не отказалась. На мышьяк у Кирилла ни в жизнь не хватило бы духу.

Сидя на подоконнике и прихлебывая из душительницы-лягушки, Таня демонстративно следила взглядом за симпатичным Антоном. Хоть бы голову догадался поднять, дурачок.

Но Кирилл сообразил и так: