Яна Дубинянская - Проклятие графов Собоських

Дубинянская Яна

Проклятие графов Собоських

- Пани может кричать, топать ногами, ругаться и писать куда следует. Мест в гостинице нет, - хозяин улыбнулся с видом кота, уже облизавшего всю опрокинутую сметану.

Я вздохнула. Как бы объяснить, что я не собираюсь ни кричать, ни кому-то писать, - но и замерзать ночью в сугробе тоже не хотела бы? Так, чтобы это не вышло очень уж жалко.

С моей шубы успела натечь довольно большая кольцеобразная лужица. Представляю, что творилось с тушью на ресницах.

- Пани может обратиться в гостиницу пана Войтилова, это всего четыре километра вверх по склону, - посоветовал добрый хозяин. - Но там тоже нет мест.

- Простите, - не особенно удачно начала я. - Мне не нужен отдельный номер с удобствами. Мы с мужем уже забронировали себе люкс в отеле "Звезда гор". Муж приедет завтра, и... в общем, мне надо только где-нибудь переночевать. Хотя бы в холле на диване... Мы хорошо заплатим!

Про "Звезду гор" не надо было. У хозяев маленьких гостиниц всегда имеется огромный комплекс неполноценности.

- Пани имеет в виду, что она хорошо заплатит? - уточнил он с ударением на "она".

- Да, конечно... То есть мой муж, мы договорились встретиться здесь...

Хозяин ухмыльнулся.

- Пани уверена, что ее муж приедет? - и совсем уже внаглую, - Пани уверена, что у нее есть муж?

Я была вполне готова закричать, затопать ногами и пожаловаться кому-нибудь в письменной форме. Я замерзла и устала. Я не хотела выходить в метель и топать четыре километра вверх по склону. Я бы скорее кого-нибудь убила.

Влодко, например.

"Будет гораздо безопаснее, Агнешка, если всю сумму повезу я. Тебя ведь постоянно обворовывают! Ну, ну, маленькая, зачем перед отпуском ссориться по пустякам?.."

- Да, разумеется, у меня есть муж. И, разумеется, сейчас я выплачу вам задаток...

Сколько там осталось от моих карманных денег?

- Сожалею, пани, мест в гостинице нет.

И тут я не поверила собственным глазам.

По лестнице со второго этажа спускался Янек Собоський.

1.

В огромной аудитории стоит негромкий ровный гул, и бубнение профессора - далеко не главная его составляющая. Все студенты заняты своими делами. Я, например, внимательно вглядываюсь в листок бумаги, расчерченный на квадраты, некоторые из которых заполнены буквами. Если вставить вот сюда "а", получится слово из семи букв, и у противника не останется никаких шансов.

Я пишу "а", но в другой квадрат - выходит четырехбуквенное слово. Дописываю его в столбик внизу листка и легонько толкаю в спину соседа спереди.

- Передай Собоському.

Он, как всегда, сидит в первом ряду. Как всегда, горбится - он очень высокий. Как всегда, пытается конспектировать лекцию, поэтому не сразу разворачивает мой листочек.

Разворачивает и улыбается - я понимаю это раньше, чем он оглядывается и победно смотрит на меня. Быстро-быстро дописывает недостающую букву; его губы при этом смешно вытягиваются в трубочку.

- Лекция окончена. Панове студенты могут быть свободны.

Он вскакивает и в три прыжка подбегает ко мне. И я не удерживаюсь, чтобы не глянуть мельком по сторонам, ловя завистливые взгляды однокурсниц.

- Тре-панг, семь букв, Агнешка! А ты пропустила, ага!

- Где? Ну вот, опять ты выиграл. Янек, я хочу отыграться!

Он снисходительно усмехается. У него карие глаза доброй собаки и очень нежная белая кожа, подернутая бесцветным пушком. Я закусываю губу - до того хочется коснуться его щеки. Прямо сейчас.

- Ладно, попробуй.

- На социологии сядем рядом, хорошо?

* * *

Янек Собоський был самый завидный жених на курсе. Самый умный и самый высокий. Не самый красивый - но зато граф.

Как-то в университет приезжал его отец - маленький толстый человек с лицом, изрытым последствиями не то оспы, не то юношеских прыщей. Янек совсем на него не похож! - шептались девчонки, прикидывали на глаз стоимость перстня на графской волосатой руке и длинного черного автомобиля на стоянке и делились сплетнями о графском маетке где-то на юге. По всему выходило, что действовать надо как можно скорее и решительнее.

Семестр подходил к концу, курс давно разбился на парочки - но Собоського по-прежнему можно было видеть либо одного, либо в шумной компании. Видно его было издалека - буйная голова, торчащая над остальными, и длинные руки, которыми Янек постоянно размахивал, как мельничными лопастями. Уже не один раз бывало, что какая-нибудь влюбленная дурочка или хитроумная интриганка - ненароком получала по голове, слишком близко подобравшись к предмету своего вожделения, увлеченному дружеской беседой.