Сергей Фокин - Живые строки. Творец книги – автор, творец ее судьбы – общество. Виктор Гюго

– Не язви мне. Я не дурак, как ты решил думать. Тебе меня не провести. Даже и не пытайся одурачить меня.

– Да ладно, станется тебе. Мы вдвоем перевернем этот мир вверх дном. Могущество – все то, что ты действительно хочешь в душе. Просто пытаешься это скрыть. Я вижу. Вижу, как ты тянешься на сторону зла.

– Нет, никогда. – Воспротивился кузнец. Пот ручьем стекал со лба. Руки заскользили, теряя рукоять. Сердце забилось так, будто сейчас вырвется наружу и ускачет вдаль. – Не доставлю я тебе такой радости.

– Зря, у тебя нет шансов противостоять мне, Гентерей – славный, могучий воин. Лучше бы тебе отпустить меня.

– Я не воин, а обычный кузнец и готов к смерти!

– Глупец.

– Зато в душе я буду знать, что принял все меры, чтоб противостоять такому злу, как ты.

– Как знаешь. Дартанта. – Резко ускользнув в сторону, некромант поразил его молот зеленой молнией. Да так, что бренное тело кузнеца отбросило на пару метров, прибив к полу разваленной стене. – Глупые людишки. Не бывать покую на этой земле. Слышишь меня, Грацили. Я выжгу эту землю дотла.

– Облиник! – Прервав их диалог, разом выкрикнули маги чести, поразив архимага ошеломляющим ударом воздуха, пленив его. Чернокнижник пал, но продолжал дышать.

Перед штурмом Гентерей поведал верховному магу план отступления Ласто. Он следил за ним все это время и видел, как тот сделал себе потайной выход. Они поверили его словам, правда решили поступить сначала все равно по-своему и перестраховаться – увидев тени в осветленных окнах башни. Кузнец выжил, но были ужасно опалены руки. В конце концов, он поправился и ушел из города, в поисках лучшей жизни. На рассвете Ласто был наглядно казнен. Жители – те немногие, что остались в живых, – жаждали его смерти и были рады незамедлительной кончине.

Король ворвался в покои принца и, увидел не то, что хотели его глаза. Картину, которую ему довилось рассмотреть, выглядела скверно. Его сын в наготе стоял перед кроватью и наблюдал, получая от этого уйму удовольствия, как прекраснейшая милая леди, сидя на коленях и прикованная кандалами к десятью такой же отборной красоты девушкам, вытворяла с его поганым членом сладостные шалости.

– ЧТО ЗДЕСЬ ТВОРИТЬСЯ! ЧЕРТ ВОЗЬМИ! – крик короля пронесся по комнате, словно сама лавина сошла с небес.

– Отец! Что? Я… Эээ. …не ожидал тебя здесь увидеть. Что-то случилось? – Испуганный принц, тут же оделся, делая вид, что не понимает в чем собственно дело.

– Ты смеешь мне дерзить! – Обозленный король со всего размаху зарядил Лео пощечину, унизив его высокомерии до нельзя.

– Но отец.

– Молчать! Я отдал тебя во власть целый город. А ты в ответ устлал его улицы трупами?

– О, мой король, – с этими словами он пал к его ногам на колени, – эти жалкие людишки. Они обезумили.

– Обезумели! Это ты обезумел. – Король медленно поднес клинок к его шее, желая ее перерезать. – Эти жалкие людишки, как ты смеешь говорить, мой народ. Я не позволю, слышишь, не позволю с ним так обращаться. Они верой и правдой служили мне все те светлые годы, которые я правил на этой, теперь кровавой, земле. Что я тебе сделал? За что ты устроил хаос в моем городе? А? За что?

Король сильней надавил острие. Появились капли крови, Лео сломавшись пустил реки слез.

– Взять его. Уберите эту тряпку с глаз долой. Заковать в темнице до дальнейших указаний.

– Да, господин.

– Осмотрите и отпустите этих милых дам. Они и так сполна уже натерпелись его выходок.

На следующее утро Леонард зашел к сыну в темницу, чтобы в последний раз увидеть его. Но его там не оказалось. Лео смог высвободиться от оков, и был уже далеко от дома. Его дорога пролегала в Пустошь.

Пустошь – земля не обетованная, наследие предков, результат катастрофы, унесшей тогда их жизни.

Король остался восстанавливать город. После такого развала, далеко не легкий труд. Вся придворная свита принца, участвовавшая в заговоре, была заперта в темницу. Охранять ее, вызвали самых жестоких смотрителей – Минотавров. Сбежать теперь, точно не было шансов.

– Если бы не моя любимая мать, я еще тогда бы прикончил тебя, папуля. – Идя по огромной, не видя края, соленой пустыни, размышлял Лео. – Она все портит, все мои планы коту под хвост. Мама, я люблю тебя и не вправе причинять тебе вред. Но теперь, мамуль, я найду способ обойти твои страдания. Я убью тебя мой король, убью так, что никто и не догадается, – подняв голову к небу, заорал он и, не услышав в ответ ни слова, продолжил свой психический монолог, – знай, получше присматривайся в тень. Слушай шаги мои. Они подкрадываются к тебе все ближе и ближе мой король. Ха-ха-ха.