Александр Аннин: Корректировщик

Первое, что предложил Ардашкину Жучинский, – срочно ликвидировать Ходжаняна, как выразился Альберт Васильевич: «От греха». «Ты же недавно убеждал меня, что ты не этот, как его… не мокрушник, – с иронией ответствовал директор. – К тому же мне казалось, что вы с Рубеном Григорьевичем – друзья. Да ладно, не оправдывайся, что, дескать, ради общего дела можно и другом пожертвовать. Ходжанян, сукин сын, человек для нас очень нужный. Как там говорил великий Ленин? Иной мерзавец именно тем и полезен нам, что он мерзавец. Это, брат, марксизм, наука, против нее не попрешь. Значит так. Убирать его пока не будем. К тому же на территорию института даже следователь прокуратуры попасть не сможет».

Однако все получилось иначе, а точнее – совсем наоборот. На трех подружек погибших девушек, выезжавших с ними по вызову Ходжаняна, Ванников и Басов вышли сразу, в первый же день. Но насмерть перепуганные девчонки отказывались сообщить хоть что-нибудь вразумительное, несмотря ни на какое давление и угрозы со стороны Ванникова. А уж он грозить умел, да еще как! Особенно тем, кто был уязвим перед лицом закона.

Максим Басов предпочитал иные методы сыска. И в тот же вечер в местном одиозном баре, затерявшись среди пьяных посетителей, он узнал все, что нужно: и про таинственный комплекс где-то посреди лесного массива, и про генералов с маршалами… «Ольгу и Юльку за длинный язык грохнули», – услышал Басов разговор двух шлюшек.

Доступ следственной бригаде на территорию секретного НИИ Минобороны был получен на самом высоком уровне. Генеральный прокурор лично обратился к генсеку. А весной 91-го был уже вовсе не Черненко, слепо веривший академику Ардашкину.

Услышав о ликвидации девушек, выезжавших обслуживать членов комиссии Минобороны, хозяин Кремля пришел в состояние истерии:

– Они там что все в конец оборзели, что ли? Мало того, что дармоеды, семь лет голову морочат, понимаете ли… Разгоню всех на хрен!

Генпрокурор не понял, кого имеет в виду его всемогущий собеседник – только институт или вообще все руководство военного ведомства. Для него было важно, что генсек тут же, по телефону, приказал министру обороны выписать допуск следственной бригаде на территорию закрытого НИИ. А когда генпрокурор покинул кабинет, глава государства распорядился направить в секретный институт внеочередную комиссию с проверкой результатов научной работы.

Помимо постоянных членов комиссии, в нее должны были войти как минимум два действительно грамотных специалиста, способных реально оценить состояние дел по проекту «Дельта» – так незамысловато именовались работы по созданию психотронного оружия. И специалистам этим дали понять, что от них ждут отчета, который положит конец существованию этого «черненковского дурдома».

Гениальная диспозиция, годами тщательно выстраиваемая академиком Ардашкиным, рухнула в одночасье. Рухнула из-за какого-то пустяка, пшика – банального убийства на сексуальной почве. Двойного, правда, убийства, но сути это не меняет…

О внезапной смене расклада ни Ардашкин, ни Жучинский знать не могли. И потому руководители института готовили к приезду комиссии стандартный сценарий демонстрации своих достижений.

– Покажем им изменение направления светового потока, устроим аттракциончик с замедлением времени – якобы под влиянием новейшего генератора магнитного излучения… Пусть колдунишки постараются, растрясут энергетику, – скучно перечислял Анатолий Семенович. – Ну и для личных впечатлений что-нибудь. Парочка экстрасенсов, например, будет читать мысли этих… заслуженных ветеранов, а текст будем выводить на электронное табло… А?

– Ой, старо все это, Толя, лажа полнейшая, – простонал Жучинский. – Слушай, у меня есть одна идейка. Давай какой-нибудь эффектный прибор выкатим – лазерную пушку, например, и объявим, что это и есть опытный образец психотрона! Ну, прибамБасов, конечно, навесим, чтоб часом нас не разоблачили…

– У тебя довольно наивные представления о психотроне, Алик.

– Я же не ученый, – обиделся Жучинский.

– Ну так и быть, продолжай.

– Смотри, что дальше: направляем этот «психотрон» на кого-то из членов комиссии, а какой-нибудь гуру будет ему внушать всякие образы, побуждения…

– Ладно, валяй, – нехотя согласился Ардашкин.

– Кстати, – загорелся Жучинский, – под это дело можно попытаться дополнительное финансирование выбить. Мол, опытный образец может влиять на поведение только одного человека, да и то на небольшом расстоянии. Надо увеличивать мощность, чтобы издалека воздействовать на крупное воинское подразделение.