Алексей Козлов - Джунгли Блефуску. Том 2. Джонни Кишки Наружу

– Товарищи! Давайте пошлём телеграмму Чемберлену? Кто за?

Так как работать уже не хотелось никому, то посылать телеграммы Чемберлену хотелось всем! И Машеньке тоже!

Выпили мы, конечно, на славу, и утром у меня, конечно, в голове церковные колокола гремели от их незабываемого пойла, но я не жаловался – дарёному коню в ж… не смотрят!

– Ну и где тут твой иконостас? Я только чью-то мерзкую рожу вижу! Светится передо мной фосфорическим светом, как блин! Кто это?

– Где мой нос?

«Что он там мнётся, как девственница в борделе? И это мой новый друг!

– Новому товаришу надо пообвыкнуться в неизведанной обстановке! – профессорским голосом сказал худышка.

Я их уже узнавать стал. Отличать по фиксам и пиратским повязкам на глазах!

Хорошо мне было. Река журчала, свистели в кронах загадочные зверьки, внебрачные дети Дарвина, должно быть, и где-то в несусветной дали раздавался крик неведомой птицы.

Я узнал, как называются эти откровения Биологии – крысобелками. Красивое название для крысы, которая мечтает стать белкой! Такое и у людей бывает! Вернее, правильно называть их альпийскими сонями, но все по старинке называют их крысобелками. Это вертлявые ночные мыши, по характеру совершеннейшие свиньи! Они маньяки. Ночью они бегают по крышам домов, шуршат, скребутся, гремят чем-то и не дают никому спать. А днём их никогда не видно, как будто они бояться попасться на глаза. Вероятно они созданы природой для того, чтобы никто не дремал в этом опасном мире, полном тайн и опасностей! Я не боюсь тавтологии! Я не литератор! Мне литература по …!

Я долго рисовал трахающуюся синичку и горластого соловья. Рисунок вышел довольно живой, хоть я этим уже несколько лет не занимался.

– Прекрасная пара! —сказал, заглянув мне через плечо какой-то носатый тип, похожий на свирепого янычара в период спаривания.

– Как Марта и Бусч!

– Как Муж и Парта!

– О них можно было бы снять прекрасный фильм. -О чём будет твой фильм?

– Об отношениях между людьми и полами!

Здравствуй,..ёвый, но всегда готовый к услугам родины молодой лейтенант Фрич! С празником тебе! Как у Фрича на менины испекли мы каравай!

«Какашка в золотой луже» Блокбастер. В главной роли Пат Букмейкер. Ты будешь исполнять проходную роль официанта!

– А ты?

– А я буду вышибалой Джимом!

– Неясная у тебя какая-то какашка, невыясненая! Назови просто «Какашка из Кентукки» Или «Катях в Миссури!» Можно «Навалить в Милуоки»! Я не против! Но не переусердствуй! Люди иного не поймут! Люди стремятся к счастью! Им не нужен негатив каждые пять минут!

– Идёт!

– Всуедолб Калюжный! Ты не хочешь выступать в цирке «Гигантские Лилипуты из Люка»?

– Нет, я уже заключил контракт с «Лягушками из Техаса»!

«Панчо Куч из Гамбурга»!

– Наши несчастья – продолжение нас самих! Как и счастье тоже!

«Назаретская Свинья и Сладкие Лепёшки из Кракова» – это будет наша первая программа!

– Он убил её газетой, как муху!

– Галетой! Галетой из советской столовой!

– Да, я видел подобный фильм! Там был тип, очень похожий на Мичурина из старого советского фильма. Такой же непередаваемый педерастический голосок, над которым тогда все местные вожди, я уверен, потешались, смехотворные руки, которые он не знает, куда засунуть, крутит ими, как пропеллером, в общем – страшное зрелище! Не дай господи увидеть! Армериканцы раз десять богаче нас, но недалеко ушли! Правда у них свиноподобные толстяки! Помнишь тот фильм, в котором два брата с топорами за пионерками на острове бегали?

– Ну, пока!

– Фрич! Успокойся! У тебя такой вид, как будто ты хочешь отрезать себе ухо!

– Как Ван Гог?

– Как Ван Гог!

– Почему это ты меня гогом называешь?

– Только ему можно! Он был талант!

– Кто такой Ван Гога и почему ты говоришь об ушах?

– Это был непризнанный великий художник, натуральный голландец, который от отчаянья и тоски отрезал своё ухо и послал его своей любимой!

– Ведьме?

– Хуже! Простой женщине!

– Зачем он послал ей ухо? Он был так беден, что у него ничего кроме своих ушей не было?

– Он был богат духовно!

– Да! Тут не поспоришь! Для того, чтобы у этих сук стать известным, надо сначала сдохнуть! Вот когда художник гарантированно сдох и поэтому безопасен, вот тогда они готовы что-то сказать якобы умное, вот тогда они якобы заплачут, но это всё ….., потому что на самом деле они не заплачут, а просто вид сделают, что заплакали. Вид-то они сделают, что им великого художника жалко, а в душе они скорее всего засмеются, как бараны на новые ворота, соловьиными колокольчиками! Знаю я этих друзей! Палец в рот не клади! Отрежут!