Ольга Репина - Жабьи дети

Но сегодня у мадам Женевьевы не было свежего мяса или птицы. Ледник был пуст, поэтому целью похода в шаркютери было приобретение мясных продуктов. Может, Эмма имеет сегодня в продаже свежие телячьи почки или мозги? Это было бы великолепно, приготовить жареные телячьи мозги с зеленым горошком и молодым картофелем. Ведь Франсуа так любит полакомиться этим деликатесом! Надо спешить, чтобы успеть до прихода основной массы покупателей.

Мадам Женевьева закрыла дверь, которая в этот раз как будто поняла, что некогда с ней возиться и не заартачилась, и стала подниматься по лестнице. Вдруг в проеме двери, ведущей во двор, показалась мужская фигура. Мадам Женевьева хоть и была подслеповата, но увидела незнакомый силуэт и заволновалась.

– Кто это? Это ты, Шарль? – она подумала, что это рыбак Шарль Орсэ вернулся, чтобы выпросить у нее выходной для Дениз в честь приезда племянника и повести служанку на танцульки.

– Нет, тетушка, это не Шарль Орсэ, это я, ваш племянник Франсуа Тарпи, – вдруг раздался веселый насмешливый голос и прямо к ней огромными скачками, не обращая внимания на крутую лестницу, сбежал сам Франсуа, её любимый Франсуа, которого она не видела почти год.

– Милая тетя Женевьева, здравствуйте! – пылко сказал он, и, прижав мадам Женевьеву к себе, поймал ее руку и крепко поцеловал. – Я целый год мечтал, как приеду к вам, и буду жить и работать в свое удовольствие, поедая ваши знаменитые пироги и лепешки!

– Франсуа, дорогой Франсуа! – лепетала мадам Женевьева, сдерживая слезы. – Я же не ждала тебя так рано, даже мяса в доме нет! Хотела идти к Эмме за покупками. На чем же ты приехал? Поезд ведь прибывает только в полдень?

– Дорогая тетушка, давайте сперва выберемся отсюда, ведь на лестнице вам так неудобно обнимать меня! – со смехом отвечал Франсуа, поддерживая мадам Женевьеву под руку и осторожно выводя ее на свет во двор.

– Вот теперь хорошо, милый племянник, теперь я могу, не боясь упасть с лестницы, поцеловать твое дорогое лицо, погладить твои непослушные кудри! – мадам Женевьева с нежностью прижалась к груди Франсуа Тарпи. – Хороший мой мальчик, как я скучала по тебе! Почему ты так редко писал, почему не приезжал! Если бы ты знал, как твоей тетушке одиноко в таком большом доме! Как одиноко!

Она подняла на племянника полные слез глаза. Ей не хотелось показывать свою слабость, но немощь и меланхолия, которые прокрадываются в душу человека в конце жизни, делают свое дело. И если при посторонних мадам Женевьева еще была прежней хозяйкой, то при любимом племяннике, которого она давно не видела и которого, по правде говоря, почти обожествляла, она не выдержала и всхлипнула.

– Тетушка, не надо плакать, прошу вас, – нежно говорил Франсуа, продолжая обнимать свою престарелую родственницу. – Я же приехал и не собираюсь покидать вас в течение многих месяцев! Я вам клянусь, я не уеду до Рождества! И мы отпразднуем его, как в старые добрые времена!

Мадам Женевьева в надежде подняла на него глаза.

– Это правда, Франсуа? Ты не покинешь старую, больную тетю, которая была тебе вместо матери? Ты потешишь ее старость и останешься?

И она еще сильнее заплакала. Франсуа вытирал слезы, текущие по морщинистым пергаментным щекам старой женщины и ругал себя за то, что забыл про ту заботу и ласку, которую получил в этом доме.

– Дорогая тетушка, – сказал он, – не думайте, что ваш племянник беспамятная скотина и не понимает, чем вы пожертвовали ради него. Поверьте, я благодарен вам за заботу и ласку, за то, что вы воспитали и выучили меня, что сохранили для меня деньги матери, что я знаю, как пахнет праздник в родном доме. Этого не забывают. Да, я зрелый мужчина, у меня своя жизнь, но и для вас там оставлено место. Когда я говорю «дом», я имею в виду вас и покойного дядю Пьера. Это для меня так же свято, как и первое причастие.

– Мальчик мой, Франсуа, – вытирая чистейшим платком слезы, прошептала мадам Женевьева, – твои слова, как бальзам на душу для старой, одинокой и больной женщины. Ты должен знать, что кроме тебя у меня нет никого на свете. Все мои родственники умерли. Почти все родственники Пьера тоже. А кто остался, того и родственником уже назвать трудно, настолько они от меня отдалились. Поэтому, все, что мы с дядей нажили в течение жизни, останется тебе. А это немало, поверь. Если добавить твои деньги, то можно спокойно поселиться в этом городке и жить безбедно. Ты ни в чем не будешь нуждаться, можешь даже позволить себе небольшие излишества, например, проехаться по миру. Ты так об этом мечтал, когда был маленьким. Помнишь наши путешествия с помощью глобуса? Ты хотел увидеть Анды и кондора, а также Новую Зеландию и касаток. Можно даже купить автомобиль! Для молодого человека это весьма необходимо, да и к тому же служит заманчивой ловушкой для молодых и богатых невест. Женим тебя, Франсуа, пойдут детки. Я так хочу покачать малыша и покормить его из молочного рожка!