Сергей Короп - Русь. Время мечей

6480 год от сотворения мира.

972 год от рождения христова.

Двор Киевского боярина Ратмира.

Блеск молнии был настолько ярким и устрашающим, что последовавшие за ней мощные раскаты грома повергли всех находящихся на подворье людей в неописуемый ужас. Женщины, с криками, тут же укрылись в доме, прихватив по дороге малолетних детей.

Только хозяин Ратмир, мирно беседовавший со жрецом Волком, даже бровью не повел на это устрашающее природное явление. И когда разряды молнии приблизились вплотную к дому, он только вопросительно посмотрел на волхва.

– Перун знак подал, – ровным голосом проговорил Волк. – Знак начала конца.

– Что сие значит?

– Боги взяли одну жизнь и вдохнули другую, прислав нам провидицу Великую.

Молния внезапно прекратила свое действо вместе с оглушительными громовыми раскатами. Прямо на глазах рассеялись темные тучи, и выглянуло солнце, осветив своими ласковыми лучами Мидгард-Землю.

Жрец двинулся по направлению к бане, где находилась роженица, жена Ратмира – Любава.

– Пойдем, Ратмир. Согласно древнему обряду, отец должен принять родившегося ребенка.

– Как-то мне не по себе, – неуверенно молвил Ратмир, следуя за волхвом.

– Смелее, воин, – подбодрил Волк. – Тебе выпала великая честь, стать отцом избранницы.

– Избранницы? Почему избранницы? Я думаю, сын будет у меня.

Они подошли к хорошо истопленной бане. Жрец толкнул дверь и оба вошли в предбанник. В купели лежала Любава, возле которой суетилась ведунья, принимавшая роды.

– Священный Огонь и Благодатный Банник! Придите к Любавушке, и ее ребенку, на помощь! Окажите ей поддержку и защиту! – приговаривала ведунья. – Давай, Любавушка, еще немного. Тужься, милая.

Любава, облаченная в белую рубаху, послушно выполняла команды, стараясь следовать точным указаниям бабки— ведуньи.

Даже в таком положении жена Ратмира оставалась привлекательной. Расплетенные волосы делали лицо Любавы еще красивей, а ее вздымающаяся грудь подчеркивала всё женское великолепие. Любящий муж не мог оторвать взор от предмета своего обожания – родной Любавушки.

Ведунья бережно сняла рубаху и долила теплой воды в дубовую купель.

– Ничего, родимая, отдохни немного… скоро уж ребеночек выйдет, – ворковала бабка, ощупывая живот роженице. – Сейчас.

Рожать в дубовой или березовой купели, наполненной водой, было не только древним обрядом, но и жизненной необходимостью для ребенка. Ибо, переходя из внутриутробной водной среды в воды внешнего мира, дитя чувствовало себя более спокойно и комфортно.

По углам бани стояли, согласно поверью, раскрытые сундуки, но самое главное было то, что родившееся дитя принимал его родной отец.

Этот обряд был заключительным актом сотворения нового человека – от его зачатия в Любви и до его рождения.

Ратмир переживал вместе с Любавой рождение своего первенца. Он видел, как приходилось тяжело его жене во время родов.

Любава была женой воина. Изо всех сил она старалась мужественно сдерживать крики. Наконец показалась головка маленького, крохотного человечка, и ведунья ловким движением приняла на руки живой комочек.

– Держи, Ратмир, – сказала, передавая ребеночка отцу. – Получи, творец, прекрасный цветок новой жизни, дщерь твою, выросший из семени твоего в благодатной почве матери-Любавы.

Ратмир бережно принял новорожденную девочку. Он, улыбаясь, рассматривал свое дитя. Пухленькие щечки и курчавые волосики вызывали умиление в душе воина-отца.

– Рождение, как и смерть, есть переход через невидимый рубеж, разделяющий миры Яви и Нави, – проговорил жрец. – Пока ребенку не исполнится один год, никому дитя не показывайте. Целый год твоя дочь должна находиться под защитой любящего отца, и любящей матери, и богов— Покровителей. А также Вышнего Бога – Рода Небесного.