Сергей Короп - Русь. Легенда о Рюрике

Утро выдалось пасмурным. Неведомая, зловещая тишина стояла вокруг. Даже щебетание птиц умолкло, словно предчувствуя приближающуюся опасность.

Трое всадников, стоя на возвышенности, внимательно всматривались в движущийся обоз.

– Это они, – угрюмо молвил один.

– Уверен? – спросил его товарищ. – Хозяину не понравится, ежели, что не так.

– Не пужайся. У меня хоть и одно око, но вижу я лучше вас обоих! Это Медведь, со своими людьми! Верно, говорю вам!

– Гляди, Арнис, нам нельзя принесть плохую весть, хозяин мигом лишит нас голов, – отозвался третий всадник, с тревогой в голосе.

Тем временем, небольшой обоз приближался к лесополосе. Впереди, на черном как смоль, скакуне восседал могучий воин, по имени – Медведь. За ним следовали десять всадников. Их семьи: жены и дети, расположились на телегах, и пребывали в полном молчании, опасливо озираясь по сторонам.

Большая часть воинов была облачена в звериные шкуры, остальные следовали в полуобнаженном виде, сжимая в руках секиру или дубину. Берсерки держались таким образом, чтобы со всех сторон прикрывать телеги.

Заканчивалась гористая местность, и впереди вырисовывались очертания леса. Медведь обернулся в седле, и негромко обратился к воину следовавшему позади:

– Бёдвар, возьми двоих, и гляньте, что там впереди.

– Кюн! Вёрт! За мной! – крикнул Бёдвар, пуская коня в галоп.

Едва ускакали берсерки, как из-за полога телеги, обтянутой бизоньей шкурой, появилась миловидная головка женщины – жены Медведя.

– Случилось чего? – тихо спросила она. Голос ее звучал мягко и нежно.

– Пока не знаю. У меня такое чувство, что кто-то все время режет мою спину взглядом. Наблюдает, словно хищник. Но, это не зверь, скорее всего человек… – ответил Медведь, продолжая вглядываться вдаль.

Женщина откинула бизонью накидку. На руках у нее был новорожденный ребенок. Посапывая, дитя припало к материнской груди, жадно утоляя голод. Молоко стекало по уголкам маленького ротика. Медведь взглянул на своего первенца. На его лице отразилось некое подобие улыбки.

– Будет сильным воином. С первого дня набирается сил. Видать, его тоже нарекут Медведем.

– Он будет храбрым и сильным как его отец, – улыбнулась молодая мать. Только улыбка ее получилась грустной, что не укрылось от мужа.

– Не тревожься Маринья, скоро доберемся до Волка, как ты того хотела.

– Поверь, муж мой, не за себя тревогой одолена, а за сына нашего. Молвила тебе: знамение было дадено мне в ночь на Ивана Купала. Беда случится, ежели не поспеем к Волку – волхву лесному.

– Напрасны тревоги твои, Маринья. Мы, берсерки, есть непобедимы! Потому как являемся детьми бога О дина, самого могущественного из богов. И никакой жрец не защитит тебя так, как это сделает берсерк!

– Волк, не просто жрец, он… тоже воин… – мягко проговорила Маринья.

– Из рода твоего, я помню.

– Я благодарна тебе любимый, что ты прислушался к моим просьбам, и выполнил…

– Очень люба ты мне Маринья. Да и воин ты умелый, несмотря на то, что женщина. В бою с тобой надежно. Может, чары твои колдовские подействовали, может, что иное, только созвал я свой десяток, и отправился невесть куда в поисках какого-то Волка. – сказал Медведь.

– Ежели это желание было бы не угодно О дину, мы бы остались в племени, и не двинулись с места.

– Может и так, – Медведь вдруг напрягся, и уставился в одну точку впереди себя. – Кажется, Бёдвар с дозора возвращается.

Пришпорив коня, он помчался навстречу Бёдвару.

– Видали чего? – спросил, приблизившись к дозорным.

– Видали, да, – ответил Бёдвар. – Ожидают нас! Перед входом в лес. Видать, биться будут на открытом месте.

– Сколько голов, выведал?

– Отчего не выведать, выведал. Вон Кюн, что змей лесной, прополз незамеченным прямиком к вражине и все как есть разведал.

– Ну? – обернулся Медведь к Кюну.

– Около сорока голов сосчитал, – горячо проговорил молодой берсерк. Он был полуобнажен с секирой в руках. Глаза его радостно светились в ожидании предстоящей схватки. – Я даже речи их прослышал. О тебе молвили Медведь, и еще…