Инна Живетьева - Стальное княжество. Книга 1. Цена свободы

– А огнестрельное оружие? – все доставал Рика Славка. – Его-то должны были принести!

– Так и принесли. Только заклятие наложили, у нас не работает. Да и леший с ним. Мужчина должен уметь выстоять в настоящем поединке, а не так – из-за угла.

– Эх, дали бы мне сейчас автомат! – загорелся Влад. – Я бы!

Аля фыркнула: нашелся герой. Больше всех за свою шкуру трясется.

– Ничего, и без автомата сбежим, – сказал Славка.

– Как же! Пошинкуют в капусту, и все.

– Это еще вопрос, пошинкуют или нет, – возразил Алешка. – Ну не прогибаться же перед тэмом!

– А куда ты денешься? Прогнешься как миленький. Уже прогнулся. Думаешь, никто не слышал, как ты в уголочке ревел? Всех своими воплями разбудил. – Влад со злорадством наблюдал, как меняется в лице Алешка.

– Заткнись, – велел Славка.

Влад, к Алиному удивлению, послушался. Алешка же отвернулся, переплел и стиснул пальцы, даже костяшки побелели. У Али дыхание перехватило, так его стало жалко.

– Да сколько можно! – вскочила она. – Ходит целыми днями с постной рожей, смотреть противно! Ах, несчастный Лешка, его побили, он вынужден подчиняться. Ути-пути! Утрите слезки! Ты знал, что тебе влетит, когда заступался за Рика. Знал! И получил. Так какие проблемы?

Алешка смотрел растеряно, потом вспылил:

– Действительно, какие? Подумаешь, меня избили, а я дальше на них работаю! Ерунда!

– Все работают. Один ты мученик. Тебе что, первому в мире по морде дали? Трагедия века! Шекспир отдыхает, блин!

«Прибьет», – заметила Аля яростный Славкин взгляд. Вот дурак, не понимает, что Алешка скоро сам себя съест.

– Раз стукнули – и разнюнился. Сопляк!

«Черт, такое ощущение, что я его сейчас тоже ударила».

– Хватит! – заорал Славка. – Ты что несешь!

– Правду! Если ты этого еще не понял.

– Замолчи.

– А я, между прочим, все сказала. – Она легла, отвернувшись.

За спиной сгустилось молчание.

…Аля с досадой пнула стенку. Алешка теперь ее избегает, Славка зверем смотрит. Маша суетится, делает вид, что ничего не произошло. Лера – Снежная королева, по ней не понять, но, кажется, тоже не одобряет. Одна Сима сказала утром: «Шоковая терапия может быть полезной. Главное, не перестараться».

Громко стукнула дверь, и Аля торопливо заработала тряпкой. Горбун мчался по коридору, как встревоженный носорог. Прижалась к стене, пропуская, но Варлам остановился и сунул ей тяжелую скатерть.

– Накрывай в обеденном зале. Живо! И свет там зажги.

Аля едва успела подхватить сверток, а горбун уже бежал, сопя и позвякивая ключами, в сторону кладовой. Где-то опять хлопнула дверь, во дворе послышались голоса, заржали кони.

На мгновение – снова, как в первый день, – заложило уши. Тэм приехал? Он их продал? Губы пересохли, а лоб, наоборот, стал влажным. Аля промокнула его рукавом.

Обеденным называли длинный зал на первом этаже. Там стоял широченный стол в окружении стульев, щерились камины пустыми глотками. Давно немытые окна выходили на забор и пропускали мало света. Зал был проходным – в дальнем конце, за портьерами, пряталась небольшая гостиная.

Дверь на тугой пружине открылась с трудом. Пропустила и наподдала сзади, Аля споткнулась о порог.

Пусто, но из-за портьер слышны голоса. Дарл, второй кто-то незнакомый. Покупатель? Аля просеменила к столу и бросила скатерть. Суетливо двинулась вдоль стены, касаясь световых шаров. Голоса становились все отчетливее. Колыхнулась у щеки пыльная ткань. Аля заглянула в щелку: спиной к ней развалился в кресле тэм, напротив сидел молодой мужчина в сером кафтане. Темно-рыжий, безбородый.

– Мог бы продать дороже, все-таки – иномиряне, – говорил Дарл.

– Вы торопитесь? – спросил рыжеволосый.

– Нет. Просто не хочется возиться, я же не торгаш. Сбыть с рук и ладно.

Аля вонзила ногти в ладонь. Только бы не чихнуть!

– Зачем же терять деньги? Конечно, Росвел ближе. Но на Тирмском базаре дадут больше. А уж как всех заинтересует ваш рассказ о дриде! Может, подумаете?

– Я уже сказал, – рассердился Дарл.

– Да, понимаю. Деньги – деньгами, а срок по векселю завтра.

Аля на цыпочках вернулась к столу. Черт бы побрал эти скрипучие половицы! С тихим шорохом развернулась скатерть. От ткани пахло сушеной ромашкой и снова засвербело в носу.

– А ты, господин Михан, хорошо осведомлен, – в сердцах повысил голос Дарл.

– Работа такая.

– Это же вполовину меньше, чем дадут на рынке!

– Продавайте там.

Ругань.

Аля зажала нос ладонью и тихонько чихнула. Фу, кажется, не услышали.