Кирилл Берендеев - Неизвестная война. Повести и рассказы

Он замолчал окончательно. В гостиной установилась липкая, неприятная тишина. Собравшиеся переводили взгляды со стоявшего в углу у серванта Клауса на замершего у входа Романа и обратно. Пока Кройцигер не произнес:

– Так что ты намереваешься сделать? – тон его был неприятен, Роман шагнул к Клаусу, вмиг оказавшись подле него. Кюнц замотал головой.

– Я… ничего. Клянусь, я не предам вас, не сообщу полиции порядка или СС, я не посмею нарушить нашу клятву. Но я и не могу допустить, чтобы с фюрером что-то случилось. С кем угодно, но только не с ним.

Он будто предлагал сделку – новый выход из ситуации. Кройцигер внимательно глянул на него.

– Нам что теперь, убить Гиммлера?

– Кого угодно, – прошептал Клаус едва слышно. Роман придвинулся еще ближе, но тут вмешалась Шарлотта.

– Мальчики, давайте потише. Мы не на свидании. Клаус, объясни, что на тебя вдруг нашло.

– Да, и когда это вдруг, – тут же вставил Роман.

– А я пока чай согрею, – вдруг произнесла молчавшая Грета. И неожиданно быстро скрылась в кухне. Клаус проводил ее взглядом. Александр попытался остановить.

– Постой, ты, может, выслушаешь его?

– Не сейчас, чай стынет, – донеслось из кухни. Взгляды мужчин перенеслись на Шарлотту, та пожала плечами.

– Она сегодня целый день такая. Себе на уме, – произнесла девушка, ни на кого не глядя, но по прежнему загораживая Клауса. Может, они успели сойтись за последнее время, вдруг пришло в голову Романа неожиданная мысль. Впрочем, он же не должен знать, он и так ничего толком не знает, ни о Клаусе, ни даже о Чарли, кроме самых очевидных данных. Чарли живет одна, они, когда решились на операцию, три года назад, решили отрезать себя от всех остальных. Все подыскали съемное жилье в тихих районах, подальше от центра. Дом на Кайзерштрассе сдавался совсем за недорого, вот Шарлотта и решила устроить тут сперва место для тайных встреч молодых людей, недовольных режимом, но потом все как-то очень быстро переросло в действительно важное решение. Выследить, подстеречь и уничтожить фюрера. Сама мысль назревала давно, у Романа, наверное, еще с момента бегства в Австрию, нет, раньше, много раньше. И не надо лгать хотя бы себе. Он уехал в Зальцбург, чтобы спасти Чарли, чтоб в случае его ареста, не вышли б на нее, как на близкую знакомую. И еще, верно, чтобы хотя бы постараться забыть обо всем, что между ними так и не случилось. Тогда ему казалось, это будет лучшим выходом. Ведь, после арестов предполагаемых поджигателей, стали хватать всех сочувствующих Тельману, всех, в ком видели врагов обновленной отчизны: социалистов, коммунистов, пацифистов… Кройцигер как раз социалист и сочувствующий.

А еще Роман влюбился в Шарлотту, в том самом тридцать третьем. И очень не хотелось поверить, что та осталась к нему равнодушна, ко всем его притязаниям. Вернее, она по-прежнему видела в нем верного друга, она сама готова была на все, – на все, кроме замужества.

В те месяцы они были молоды и одиноки, сами за себя и по себе. После арестов, ему показалось, она может и любит его, но тайно, не раскрываясь Роману, чтоб тот не совершил какую глупость, не остался. И потому именно спешила оттолкнуть, обезопасив. Через месяц он улетел в Вену, переехал в Зальцбург, Шарлотта осталась ждать. Оба надеялись, что все это ненадолго, что на выборах НСДАП снова проиграет, что президент больше не даст Гитлеру паясничать, призывая народ к безумствам, снимет его и назначит другого. Письмами они начали обмениваться только, когда ему удалось получить новые документы. Переписывались часто, каждые две недели. Чарли писала немногое, старалась не затрагивать больные темы. Но Зальцбург не деревня, он все узнавал по радио, из газет. Да и в Австрии происходило ровно тоже, только с небольшим запозданием. О делах сердечных подруги ему приходилось только догадываться.

– Да, конечно, – пролепетал Клаус, немного приходя в себя. Странно, что Чарли так за него, снова подумалось Кройцигеру, сама мысль, что у них могут быть отношения, кольнула больно, даже не в силу особого отношения к Шарлотте, но больше из-за Кюнца – настолько не виделся он Роману ни любовником, ни мужем кого бы то ни было. Просто хороший знакомый.

При этой мысли снова возник образ Чарли, провожавшей его в Темпельхоф. В последние минуты перед выходом из дому, у них снова состоялся тот же разговор, что и пару недель назад, когда он пытался открыться девушке. Шарлотта мило обняла его, прижала к себе, попросила беречь, ради нее, конечно, и… поцеловала в лоб, похлопав по спине. Словно младшего брата. Верно, она так же успокаивала бы Клауса. Так и успокаивала, было дело, когда тот принес на одну из встреч найденный в университетской библиотеке рецепт создания домашнего аммонала. Шарлотта и Грета занялись производством, потом выяснилось, что взрывная сила состава невелика, а производство на редкость опасно. Александр, он сразу стал руководителем кружка, немедля запретил им заниматься взрывчаткой. Они сосредоточатся на выстреле, он же охотник. Он сможет.