Линкольн Чайлд - Меч карающий

Штурвал внезапно перестал сопротивляться. Когда ревущая вода схлынула, Малин понял, что лодка тонет.

«Плэйн Джейн» прилегла на борт и стремительно вбирала в себя воду, уже слишком тяжёлая для того, чтобы выпрямиться. Хатч бросил взгляд за корму; ялик тоже набрал прилично, но исправно держался на плаву.

Бонтьер проследила за его взглядом и кивнула. Опираясь на борт судна, по пояс в бурлящем потоке, они начали с трудом продвигаться к корме. Хатч знал, что за шальной волной обычно следует серия таких же, но поменьше. У них две минуты, от силы – три, чтобы залезть в ялик и освободиться от «Плэйн Джейн», прежде чем та утянет их за собой.

Вцепившись в поручни, Хатч задержал дыхание, когда его захлестнуло водой – один раз, затем ещё. Он почувствовал, что хватается за поручни кормы. Болт уже слишком глубоко, чтобы его достать. Пытаясь нащупать его в ледяной воде, Хатч обнаружил конец фалиня. Тогда, оторвавшись от поручней, принялся выбирать трос, яростно сражаясь с потоком воды. В конце концов он почувствовал удар носовой части ялика. Хатч вскарабкался в него, тяжело опускаясь на дно – и, снова поднимаясь на ноги, принялся высматривать Бонтьер.

Археолог крепко обхватила поручни на корме, а сама «Плэйн Джейн» почти скрылась под водой. Малин схватил фалинь и принялся выбирать его, подталкивая ялик к борту. Очередная громадная волна приподняла его, со всех сторон облепив солёной пеной. Перегнувшись за борт, он обхватил Бонтьер под мышки и втащил в ялик. Как только волна схлынула, «Плэйн Джейн» перевернулась килем вверх и устремилась в пучину, окружённая морем пузырьков.

– Мы должны оторваться от неё! – отчаянно прокричал Хатч.

Он вытянул из кармана нож и теперь яростно допиливал фалинь. Ялик отбросило назад в волну, когда «Плэйн Джейн» повернулась кормой к чернильному небу и с неописуемым выдохом исчезла под водой.

Бонтьер без промедления схватила черпак и отчаянно заработала им, пытаясь облегчить ялик. Перебравшись на корму, Хатч дёрнул за стартер раз, затем другой. Мотор кашлянул, фыркнул, а затем на фоне воплей беснующегося океана раздался металлический скрежет. Оставив его работать вхолостую, Малин принялся безостановочно вычерпывать воду вторым черпаком. Всё без толку; теперь, без «Плэйн Джейн», крошечный ялик принял на себя всю мощь стихии. Вода перехлёстывала через борт куда быстрее, чем её можно было вычерпать.

– Надо развернуться, – сказала Бонтьер. – Продолжай вычерпывать. Я займусь лодкой.

– Но…

– Работай!

Ползком перебравшись на корму, Бонтьер запустила мотор на полный вперёд, при этом развернув лодку бортом к волне.

– Господи, да что ты вытворяешь?! – прорычал Хатч.

– Вычерпывай! – прикрикнула она.

Ялик потащило назад и вверх, вода на дне отхлынула на корму. Как только они миновали вершину вала, Бонтьер резко повернула мотор, вытащив его из воды и опуская его вновь. И, почти тотчас же, ещё раз развернула лодку почти параллельно волне, скользя по задней её части.

Полная противоположность всему, что Хатч когда-либо знал о лодках. Когда они набрали скорость, Малин в ужасе уронил черпак и вцепился в планшир.

– Продолжай вычерпывать! – крикнула Бонтьер.

И, протянув руку, вытащила затычку из кормы. Струя воды хлынула за борт, и лодка понеслась вперёд ещё стремительнее.

– Ты нас убьёшь! – заорал Хатч.

– Я так уже делала! – крикнула в ответ Бонтьер. – Каталась по волнам, когда была маленькой.

– Но не по таким волнам!

Ялик стремительно устремился вниз, к самой подошве волны. Винт с противным скрежетом зарылся в воду, когда они начали подъём по переднему фронту очередного вала. Распластавшись на дне и обеими руками держась за борта, Хатч оценил скорость в двадцать узлов.

– Держись! – воскликнула Бонтьер.

Утлое судёнышко скользнуло вбок и накренилось над шапкой пены. Малин со смешанным чувством ужаса и недоверия смотрел, как ялик на мгновение застыл в воздухе, прежде чем с треском опуститься на волну с обратной стороны. Лодка выровнялась и понеслась вниз, в очередную пропасть.

– Может, помедленнее?

– Если замедлиться, ничего не выйдет! Лодка должна лететь!

Хатч бросил взгляд вперёд.

– Но мы плывём не в ту сторону!

– Не волнуйся, через несколько минут развернёмся.

Хатч уселся на носу. Он видел, что Бонтьер как можно дольше задерживает ялик у гладких, словно стекло, подножий волн – вне досягаемости воды и пены, нарушая главнейшее правило: никогда не разворачивать лодку бортом к серьёзной волне. И, тем не менее, скорость не давала ялику потерять равновесие и позволяла выбирать наилучшее место для пересечения каждого вала.