Александр Толстов - Путь в чаши

Анастас Мерридолакос улыбнулся племяннице и поприветствовал жену поцелуем. В сопровождении шести рабов в коротких хитонах с густой бахромой они влились в оживленную толпу, наводнившую улицы и набережные Языка. Оттуда процессии змеями вились вверх, к Закатным пикам, под сенью которых вздымались на семи террасах храмы Йаманарры.

Кора, подхваченная людским потоком, несущимся к священным рощам, старалась не отставать от родственников. Серебристые и нежно-зеленые верхушки древних олив уже виднелись над крышами городских домов, но до места было еще далеко. Невероятно далеко, когда выходишь на окраину рощ, и по правую руку от тебя несется сцепленный городскими мостами Язык. По такой-то толчее до храмов они доберутся не раньше полудня.

Она шикнула на рабыню, в общей сутолоке толкнувшей ее под руку, отчего иголка фибулы проехалась по ссадинам. Девчонка побледнела и опустила глаза, бормоча извинения. Но разве можно разобрать хоть слово в окружающем гаме? Запах масел, духов и благовоний полнил раскаленный воздух, и дышать становилось почти невыносимо. Небесный океан погрузился в многодневный штиль, не даря Йаманарре ни облачка. Беспощадный огненный Хорос царил в лазури и не думал сжалиться над людьми.

В толпе толкались, кричали, смеялись и сквернословили. Рядом проплыла чья-то поднятая рука с перекинутым через нее краем пурпурного фароса*. Унизанные перстнями пальцы цепко держали за горлышко плоскую бутыль вина. Так эти праздники начинались и так они заканчивались – шумом и обильными возлияниями. Анастас кого-то громко приветствовал в толпе, но Кора не потрудилась разглядеть. Подол нового хитона запылился, а камешки и бисер с краев оборвались. Она ненавидела эти празднества.

Скоро высокие стены домов, заборы и яркие пятна черепичных крыш остались позади, толпа раздалась в стороны, и дышать стало легче – они вышли в рощи. Отсюда аллея из старых олив приведет к мощеной набережной, и вдалеке покажутся храмы. Скорее бы добраться туда, затеряться в прохладе мраморных портиков и недолго побыть в тишине…

Справа шум усилился – беднота из кварталов в устье Языка тоже спешила на праздник. Кора сморщила нос – неприятного соседства не избежать. В большие урожайные праздники столица Йаманарры становилась общей для босоногих обитателей юго-восточных окраин и для разряженных в пух и прах династов*. И те и другие имели полное право бок о бок отираться у жертвенных алтарей, отведывать лучшие вина и плясать в одном кругу с храмовыми девами.

Людской поток миновал рощу и выплеснулся на набережную, схлестнувшись с галдящими толпами простолюдинов. И хотя находились такие, кто подобно Коре, гадливо морщились и сторонились соседей, большинство их шумно приветствовало, и два ручья охотно сливались в одну общую реку. Здесь храмовые террасы царили над всей столицей-островом – громадные, залитые солнцем известняковые чаши ступенями спускались к рощам, и Язык, прихотливо извиваясь, серебрился на их плечах. В этих чашах, полных зелени и солнечного света, вздымали тысячи колонн храмы Йаманарры – от ярко-коралловых до кобальтово-синих – натертые воском, увитые гирляндами из оливковых ветвей, крестоцвета, пихты и волновика.

Стараясь отогнать уныние, Кора невольно залюбовалась расстилавшейся перед глазами красотой – забитая народом набережная тянулась далеко вперед. Люди прохаживались и на террасах – наверняка это те счастливчики, которые двинулись в путь с первыми петухами. По ту сторону реки по мощеной улице плыла такая же пестрая, гудящая толпа. Она огибала громадный овал столичного матия*, из ниш в галереях безучастно взирали на городское столпотворение статуи прославленных бестиариев*.

Странно, а ведь в детстве она любила праздники. Родители затемно пускались в путь, чтобы успеть побывать во всех главных храмах, оставить у алтарей подношения, поблагодарить за богатый урожай и попросить о долгожданном дожде. Но с тех пор, как Аммуган забрал отца и мать в свое царство, некому стало водить ее за руку по благовонному сумраку внутренних галерей, светлым пятнам перистилей и убранным праздничными гирляндами колоннадам.

– Слезу тебе с неба, Кора Мерценария! – раздалось совсем рядом, отвлекая от невеселых мыслей.

– Десма! – Кора протянула руки подруге, они порывисто обнялись, но тут же разомкнули объятия и зашагали рядом. Остановиться для беседы в движущейся толпе было попросту невозможно. – Как ты нашла меня?