Мария Макссимова - Спектакль в прямом эфире. Трешевая история

А ночью приснился сон, как мы едем с дядей Сашей, и видим дохлую собаку прямо на дороге. Ее тушка – вся в крови с кишками наизнанку. Вдруг откуда-то появляются люди в желтой форме, соскребают животное по частям, кладут на носилки мозг, кишки, сердце, лапы, хвост и куда-то уносят. И тут же появляется подмога. Они тормозят нашу машину, размахивают красным флагом и предлагают пожертвовать деньги для сбитой собаки.

– Но я своими глазами видела, что от нее мокрое место осталось!

– Вы ошибаетесь, она будет жить! Мы ее спасем, – бьют в грудь волонтеры.

– Но это невозможно! – рыдаю я.

– Нам виднее! Девочка, отдай кошелек – кричат люди в желтых халатах. Я прячусь от них в редакции, но мне приходит смс: «Чудом выжившей собаке Лике требуется помощь на восстановление. Ее сбила машина. Было сделано четыре операции, наложено 100 швов, она слепа, глуха и без задних лап, но сейчас ее состояние не ухудшается».

Я выбегаю на улицу и вижу, что весь город расклеен плакатами с фотографией мумии и надпись: «Требуется помощь». Я бегу прочь, но повсюду люди кричат громко и пронзительно – как торговки беляшей.

– Котята, собачата! Отдам в добрые руки! Кто возьмет?

– Мы!!! Мы!!! Мы из Хабаровска!

Я прячусь в церкви. Там меня встречает человек в рясе и с огромным крестом. Я говорю:

– Помогите, мир сошел с ума!

Он отвечает:

– Бог поможет! Покайся!

И тут же начинаются отпевания покойника. Появляется та ненормальная женщина, которая в недавнем интервью жаловалась на то, что под ее окнами построили центр ритуальных услуг, и каждый день ее будит траурный марш. Она сама начинает играть Шопена, почему-то на губной гармошке, ужасно фальшивя.

Я проснулась в холодном поту посреди ночи, голова кружилась, рука затекла и болело раненное плечо.

Я продолжила читать дневник Маши. «Я провела несколько часов на работе – в магазине дорогой косметики и сувениров, и вернулась домой, хотела поделиться радостной новостью – меня приняли на испытательный срок, но Аси на месте не было. – Эй, Маша?

Эдик в белом банном халате смотрел на меня с балкона и приглашал подняться. Через несколько минут я сидела напротив него в уютном плетеном кресле и потягивала невероятно вкусный апельсиновый фреш (мякоть апельсина, со льдом и водой)».

(Видимо, Эдик был расслабляющим, как снотворное. Сама того не желая, Маша начала рассказывать про свой прошлый отпуск и перешла на личные подробности. Сначала без стеснений она поведала про кунилингус, который ей предлагал уличный тайский торговец. По ее словам, взамен он еще и сумку обещал подарить из кожи крокодила. Потом она заявила, что попробовала все прелести курорта, кроме травки. За нее в этой стране предусмотрена смертная казнь).

«– И, слава Богу, что не попробовала ее.

– Ты сказала Богу. Ты веришь в Бога? – Эдик засмеялся, прикрывая белоснежные зубы, рукой. Пальцы его были изящные, как у пианиста.

– Я не отрицаю существования высших сил, крещенная, но в церковь не хожу – народу там много.

– Высших сил, – усмехнулся он и зашел в дом. – Если есть Бог, то есть и Дьявол.

– Дуализм – ложная вера

Эдик скинул халат и посмотрел на меня. Я впала в оцепенение. Он снова сидел на белоснежных простынях, снова голый, снова с «яблочным» ноутбуком на коленях, который не мог скрыть могучего его тела. Он выглядел как змей-искуситель. – Ты молишься? – спросила я. – Да, я каждый день, каждый час молюсь, – он засмеялся. Кому же он молится? В кого он верит? Я чувствовала ужас и одновременно какое-то очарование, смотрела на него и не верила ни единому слову, но чувствовала соблазн. Запахи и цвета обострились, все казалось сюрреалистичным. Покалывало губы, горели щеки и слегка кружилась голова. Я испугалась и хотела убежать. – Я, пожалуй, пойду, прогуляюсь. Где тут тайский массаж можно сделать? – Не спеши, у тебя нет байка, тебе не на чем ехать. Хорошо делают далеко. Ася потом покажет где. А пока мы можем друг другу сделать массаж, – сказал он. – Маша, мне спину заклинило! Маша!

Я замечталась и забыла, что нахожусь в реальности, слова Эдика словно пробудили меня. Они звучали откуда-то издалека. Эдик дал мне кокосовое масло, лег на кровать лицом вниз. Меня словно гигантским магнитом притянуло к нему. Я села на его спину, намазала маслом руки и прикоснулась к мускулистым горячим плечам. Они были твердые и гладкие. От масла руки плавно скользили по телу, словно пальцы неопытной флейтистки. Внутри меня рождалась невероятно нежная мелодия. Предательски самопроизвольно задрожали ноги в паху в первый раз в жизни. – Ты дрожишь? – удивленно спросил он. – Нет, – неумело соврала я.