Мария Макссимова - Спектакль в прямом эфире. Трешевая история

Через несколько километров увидела плакат стриптиз бара с женщиной, в позе готовности. Я растолковала это как одобрение. Может быть, это значило, что выбор за мной – свадьба или дешевый секс, но я не хотела замечать очевидное . Иногда мы останавливались, чтобы сделать красивый снимок. И на третьей остановке, недалеко от моря, Эдик заглушил мотор, положил мои руки на руль, задрал юбку, одним движением стянул бикини, схватил за волосы и вонзил в дрожащее от возбуждения тело, свой раскаленный болт. Он тяжело дышал мне в ухо и весь пылал. Я начала кричать от восторга, но он зажал ладонью мне рот и начал стремительно двигаться, постанывая. Потом резко вышел и вошел несколько раз. Внутри меня разлился вулкан. Он сделал еще несколько толчков, и я затрепетала, словно зажатая в ладонях бочка. Хотела продолжения, но он уже ничего не хотел. Я сбросила одежду и зашла в воду. Он оставил вещи на берегу и пошел за мной. Повернулась к нему лицом, руками обвила шею и прижалась своими губами к его. Он нерешительно поцеловал меня и сказал: «Бэби, только не влюбляйся. Не целуй меня в губы». И это после того, что уже было? Я заплакала и вышла на берег. Пока одевалась, он достал фотоаппарат и начал меня снимать. В какой-то момент, мы снова оказались друг в друге. Незаметно подкрался вечер. Я спросила, а что будет, если у нас случится бэби? Он обхватил мою тонкую талию своими огромными ладонями и сказал, что мечтает об этом.

– Ася ведь не может нас осчастливить…

– Дети – благодать Божья

– Видимо, так и есть. Мы три года пытались стать родителями. А теперь Ася заболела, не подпускает меня близко.

– Она умрет? – вырвалось у меня.

– Если болячка переродится в онкологию, то да. И я стану вдовцом. Нельзя так говорить – грех, но ты сама спросила.

Я поймала себя на мысли, что так хочу быть с Эдиком, что желаю смерти той, к которой испытывала самые нежные чувства на свете еще месяц назад. Это ужасно. После фотосессии заехали перекусить в небольшой тайский ресторан. Потом Эдик снова учил меня ездить и дал порулить. Чудеса! Я поехала, как ни в чем не бывало. – Надо было тебя сразу отшлепать, я же говорил, – самодовольно повторил он несколько раз на радостях.

Когда мы вернулись домой, Аси там не было. Нам было все равно. Мы поняли, что устали и легли спать. Он на супружеской кровати, я – в кресле на первом этаже в прихожей с глянцевым журнальчиком. Там были красивые девушки, дорогие машины, туфли и сумочки, маленькие породистые собачки и настоящие джентльмены. Я мечтала, что когда-нибудь Эдик и все это станет моим».

(Он – на супружеской кровати, она – в прихожей. Это конец лав-стори. А она думает, что начало. Спорим?)

Выпал первый октябрьский снег. Работать не хотелось. Из-за смены погоды болела голова. К тому же, ночью мне спать не дали. Вынуждена была слушать оперу «Блудный сын» в исполнении алкоголика-соседа.

– Мам, пусти меня! Мама! Мама!

– Нет у тебя матери! Уходи!

Казалось, что у них заело пластинку. Однако с каждым разом реплики бабки были все длиннее и громче. Хотела вызвать полицию, потом позвонить в психушку, чтобы забрали старуху.

Уснуть не получалось, поэтому села за чтение дневника. Дорогой читатель, никогда не читай чужие дневники. Кроме разочарования ты ничего там не найдешь. У каждого человека есть свои слабости, секреты, темные стороны… И лучше о них не знать. Раньше я восхищалась Машей, завидовала, а теперь кроме жалости ничего не испытываю. Почему мы часто сравниваем себя с кем-то кто нам кажется умным, красивым, талантливым и хотим быть такими? Мы же не сравниваем себя с кузнечиками? А они, между прочим, хорошо прыгают… Но никому в голову не приходило страдать от того, что мы не можем быть кузнечиками.

«После фотосессии, закончившейся сексом, а точнее, начавшейся с него, я активно ищу новое жилье. Ася и Эдик меня избегают. Друг с другом они общаются натянуто. Ася называет его похотливым животным и отказывается быть с ним. Днями она где-то пропадает и трубку не берет, но спят они в одной кровати. А вчера вечером она спряталась. Эдик искал ее по всему дому и саду, был даже у соседей. Мне кажется, она была под кровать. Ведь Эдик смотрел во всех комнатах. Она же утверждает, что сидела в наушниках на кровати и не слышала, что он ее ищет. Может быть, она чокнулась или мстит?»

Девять утра. Звонок