Уилбур Смит - Пылающий берег

Конторка была совсем крошечной, почти все пространство занимала стойка, чтобы они двое могли стоять. Высоко под потолком светилось крошечное оконце: воздух был спертым и насыщен ароматами различных душистых порошков.

— Можно мне еще раз взглянуть на ваш камень, уважаемая госпожа?

Сантен положила алмаз посередине прилавка. Приладив на глаз ювелирную лупу, индус взял камень и повернул его к свету.

— Нельзя ли спросить, где вы добыли этот кристалл, добрая госпожа?

— Нет.

Индус осторожно поворачивал кристалл под увеличительным стеклом, а затем положил его на маленькие латунные весы, стоявшие сбоку на столе. Пока взвешивал камень, продолжал что-то бормотать под нос.

— НПА, мадам, Незаконная Покупка Алмаза. Полиция очень строго и сурово следит за этим.

Удовлетворенный весом камня, он открыл ящик стола и вытащил инструмент для резки стекла, сделанный в форме карандаша с темным промышленным алмазом на самом острие.

— Что вы собираетесь делать? — с подозрением спросила Сантен.

— Единственная надежная проверка, мадам, — объяснил ювелир. — Алмаз оставит царапанный след на любом веществе, извлеченном из недр земли, кроме другого алмаза.

Чтобы проиллюстрировать сказанное, он провел карандашом по стеклянной поверхности стойки. Стекло так заскрипело, что у Сантен кожа покрылась мурашками, она закусила губы. На стекле осталась глубокая белая царапина. Индус взглядом попросил разрешения, она кивнула, ювелир уверенным движением положил бесцветный камень на середину прилавка, а затем провел по нему кончиком карандаша.

Карандаш мягко скользнул по одной из граней, словно был смазан чем-то, не оставив никакого следа.

С подбородка индуса упала капелька пота, шлепнувшись о край прилавка. Не обращая на это внимания, он поднатужился еще и снова с усилием провел острым кончиком по грани камня. Не раздалось ни звука, никакого следа на кристалле не осталось и на этот раз.

Рука у ювелира дрожала от напряжения, он провел карандашом по кристаллу, навалившись на него плечом. Деревянный корпус карандашика треснул и разломился пополам, а на камне не осталось и царапины. Оба они — продавец и покупатель — тяжело дышали, не произнося ни слова. Наконец Сантен тихо спросила:

— Сколько?

— Риск ужасный, дорогая госпожа, а я человек чересчур честный.

— Сколько?

— Тысяча фунтов.

— Пять.

— Мадам, дорогая, милейшая мадам, я человек с безупречно чистой репутацией. И если меня заподозрят в акте НПА…

— Пять, — повторила Сантен.

— Две, — хрипло вырвалось у индуса из горла, и Сантен протянула руку за камнем.

— Три, — поспешно проговорил он, и Сантен чуть помедлила.

— Четыре, — твердо произнесла она.

— Три с половиной, дражайшая леди, это мое последнее и самое честнейшее предложение. Три с половиной тысячи фунтов.

— Договорились. Где деньги?

— Я не держу такие огромные суммы при себе, драгоценная мадам.

— Хорошо, я приду завтра в это же время с алмазом. Имейте при себе деньги.

— Я не понимаю. — Гарри Кортни в отчаянии ломал руки. — Естественно, все с радостью могли бы отправиться с тобой!

— Нет, папа. Это я должна сделать одна.

— Ну, хотя бы один из нас, Анна или я? Я просто не в состоянии допустить, чтобы ты снова исчезла.

— Анна должна остаться и смотреть за Шаса.

— Тогда я отправлюсь с тобой. Тебе нужен мужчина.

— Нет, папа. Прошу вашего снисхождения и понимания. Я должна сделать это одна. Целиком и полностью самостоятельно.

— Сантен, ты знаешь, до какой степени я полюбил тебя. Наверное, у меня есть хоть какие-то права, например, право узнать, куда ты отправляешься и что ты намерена совершить?

— Я в отчаянии, папа, и, может быть, сама нуждаюсь в утешении. Как бы я, в свою очередь, не любила вас, ничего не могу вам сказать. Сделай я это, и рухнет весь смысл моего предприятия. Считайте, что я совершаю паломничество, которое предначертано мне судьбой. Это все, что я могу сказать.

Гарри поднялся из-за стола, пересек залу, подошел к одному из высоких окон библиотеки и стоял так, глядя на освещенную солнцем лужайку и держа руки за спиной.

— Как долго ты будешь отсутствовать?

— Я не уверена, — мягко произнесла Сантен. — Я не знаю, сколько времени это займет, думаю, что, по меньшей мере, несколько месяцев, а может, и много больше. — Она опустила голову, тяжело вздохнув.

Когда Гарри вернулся за стол, вид у него был очень печальный, но смирившийся.

— Я могу чем-нибудь помочь?