Уилбур Смит - Пылающий берег

Они рассчитывали уехать из Тейнисграаля вдвоем, но Гарри даже слушать об этом не захотел.

— Не взять меня с собой, подумать только! Вы обе не перестаете говорить о том, что мне нужен новый костюм. Теперь подворачивается отличная возможность зайти к моему портному, а пока будем до него добираться, по пути можно купить пару хорошеньких шляпок или еще какие-нибудь пустячки для двух моих знакомых дам.

Итак, это был полный семейный выезд, вместе с Шаса и двумя его нянями-зулусками, и для этого потребовались «фиат» и «форд», которые покатили по извилистой пыльной дороге вдоль побережья. Проехав сто пятьдесят с лишним миль, они сняли два номера в отеле «Маджестик» на побережье Индийского океана с восхитительным видом на пляж.

Женщинам понадобилась вся их изобретательность, чтобы уйти от Гарри на несколько часов. Анна тайно навела справки, узнав имя консультирующего на Пойнт-Роуд, к которому они прибыли под вымышленными именами. Он лишь подтвердил то, что им самим было хорошо известно.

— Моя племянница уже два года вдовствует, — деликатно объяснила Анна, — и мы не можем допустить никакого скандала.

— Извините, мадам. Я ничем не могу вам помочь, — с чопорным видом произнес доктор, но когда Сантен протянула ему золотую гинею, он пробормотал: — Я выпишу вам рецепт. — И нацарапал на листке бумаги адрес и имя.

Выйдя на улицу, Анна взяла Сантен под руку.

— У нас есть еще час до того, как минхерц будет ждать нас в гостинице. Мы успеем сходить, чтобы договориться обо всем.

— Нет, Анна. — Сантен остановилась. — Мне надо как следует это обдумать. Мне надо какое-то время побыть одной.

— Не о чем тут думать.

— Оставь меня одну, Анна. Не волнуйся, я вернусь в отель задолго до обеда. А по адресу пойдем завтра.

И тон, и выражение лица были Анне слишком хорошо известны. Даже не начиная спорить, она лишь в бессилии опустила руки, наняла рикшу.

Когда зулус-рикша, владелец двухколесной коляски, провез ее несколько шагов, Анна, не выдержав, крикнула:

— Думай сколько хочешь, девочка, но завтра мы сделаем по-моему!

Улыбнувшись, Сантен помахала ей рукой, дождалась, чтобы рикша свернул на Вест-стрит, и поспешила обратно, в сторону гавани.

Еще раньше она заметила магазинчик с вывеской: «Нэду. Ювелир».

Внутри под стеклом выставлены ювелирные изделия. Не успела Сантен войти, как из-за бамбуковой занавески, прикрывавшей заднюю дверь комнаты, выскользнул темнокожий полный индус в национальной одежде.

— Добрый день, достопочтимая госпожа, меня зовут г-н Монсами Нэду, к вашим услугам.

Лицо индуса было невыразительным и скучным, густые волнистые волосы, смазанные маслом кокоса, блестели, словно черный уголь, гладко прилизанные.

— Мне бы хотелось взглянуть на ваш товар, — проговорила Сантен, наклоняясь над застекленной горкой с серебряными тонкими браслетами.

— Подарок для любимого человека, конечно, дорогая леди, эти браслеты все сделаны из чистого серебра, ручная работа мастеров высочайшего класса.

Сантен ничего не ответила. Она знала, что рискует, и хотела сначала составить какое-то мнение об этом человеке. Он, в свою очередь, был занят тем же. Ювелир зорким взглядом оглядел ее перчатки и обувь, которые безошибочно свидетельствовали о том, что перед ним настоящая леди.

— Конечно, эти украшения совсем простенькие. Драгоценная леди желает посмотреть что-нибудь более достойное любой принцессы?

— Вы с алмазами работаете?

— Алмазами, достопочтимая леди? — Его невыразительное плоское лицо расплылось в улыбке. — Я покажу вам алмаз, достойный короля или королевы.

— А я сделаю то же самое для вас, — спокойно произнесла Сантен, положив на стеклянный прилавок огромный бесцветный кристалл.

Индус поперхнулся от изумления, смешно всплеснув руками, как пингвин.

— Милейшая госпожа! — выдохнул он. — Спрячьте его, умоляю вас! Скройте его от моего взора!

Сантен бросила камень в свой кошель и направилась к двери, однако ювелир опередил ее.

— Еще одно мгновение вашего драгоценного времени, достопочтенная госпожа.

Он опустил шторы на окнах и на стеклянной двери, повернул ключ в замке и обернулся к Сантен.

— Наказания бывают самыми ужасными, — голос индуса дрожал, — десять лет отвратительнейшей тюрьмы, а я человек не очень крепкий. Тюремщики — злые уроды, дорогая госпожа, и вообще риск необыкновенный.

— Не буду вас больше задерживать. Отоприте дверь.

— Пожалуйста, дорогая госпожа, если вы пройдете за мной… — Индус поспешил к бамбуковой занавеске, вежливо кланяясь в пояс и приглашая ее войти.