Уилбур Смит - Пылающий берег

В этом коротком рассуждении заключалась, по сути, вся философия существования Санов, которая и привела к трагедии этих людей, напрочь отрицавших необходимость собственности, именно этим бушмены обрекли себя на безжалостное преследование, уничтожение и рабство либо изгнание в такие уголки пустыни, где никакие другие люди выжить не могли.

Так протекали бесконечно однообразные дни ожидания — в разговорах, неспешной охоте и поисках растительной пищи, но однажды вечером обоих бушменов охватило вдруг страшное волнение. Они стали смотреть на север, подняв свои янтарные лица к выцветшему голубому небу.

Сантен потребовалось несколько минут, чтобы понять, что их так взволновало. Она увидела тучу. Та выползала из-за кромки горизонта с севера, будто чья-то гигантская рука, и росла на глазах, вытягиваясь плоской наковальней. Откуда-то издалека доносились слабые раскаты грома, похожие на рычание льва, вышедшего на охоту. А потом туча закрыла все небо на горизонте, загоревшись отраженным светом заходящего солнца и вспышками молний, трещавших внутри нее. В ту ночь О-хва танцевал и пел хвалебные песни духам Облака до тех пор, пока не упал в изнеможении на землю, однако к утру грозовые тучи рассеялись.

Но высоко в синем небе, на котором до сих пор не было ни единого пятнышка, появились размазанные полосы перистых облаков, похожие на хвост кометы. Казалось, сам воздух стал другим. Он был насыщен статическим электричеством до такой степени, что у Сантен от страха мурашки побежали по телу. Жара стала удручающе-изматывающей, переносить ее было еще тяжелее, чем сухой звенящий зной полудня, а верхушки кучевых облаков взбирались все выше и выше с северной стороны горизонта, чудовищно раздуваясь и распухая.

С каждым днем облаков становилось все больше. Они были огромными и собирались на севере, словно легион великанов, который маршировал к югу, пока под парящим слоем пронизанного влагой воздуха земля и все на ней задыхались от духоты.

— Пожалуйста, пусть начнется дождь, — каждый день шепотом просила Сантен, а пот тонкими струйками стекал по ее щекам, и ребенок во чреве казался теперь каменным грузом.

В ту ночь О-хва танцевал и пел снова.

— Дух Облака, смотри, смотри, как ждет тебя земля, с таким же нетерпением, что и олениха канна, которая дрожит, поджидая своего быка. Спустись с высоты, дух Облака, перед тобой мы благоговеем, и пролей свои плодоносные соки на свою супругу-землю. Оседлай свою любимую, и от твоего семени она понесет в изобилии новую жизнь.

И когда Х-ани стала выводить трели, заменяя собою целый хор, Сантен начала лихорадочно ей подпевать.

Как-то утром солнце не появилось, потому что все небо от горизонта до горизонта было затянуто серыми тучами. Они висели над землей так низко, что, казалось, дождь должен вот-вот начаться, но тучи опустились еще ниже, и наконец оглушительный разряд молнии вырвался из их толстого, свисавшего складками, серого подбрюшья, с треском грохотнув над землей так, что на миг почудилось, будто земля под ногами вздрогнула. Одна капелька ударила Сантен по лбу, она была такой тяжелой, что девушка пошатнулась, вскрикнув от неожиданности и изумления.

В тот же миг нависавшее темное небо прорвалось дождем, обрушившимся серым потоком, похожим на тучи саранчи. Каждая капля, ударявшая по поверхности котловины, моментально сворачивалась в шарики грязи, а жесткие сухие веточки кустарника, росшего по краям, тряслись и раскачивались так, словно на них опустилась стая невидимых птиц.

Дождь жалил Сантен в кожу, а одна капля, попавшая в глаза, на долю секунды ослепила ее. Проморгавшись, она рассмеялась. О-хва и Х-ани, весело подпрыгивая, закружились по котловине. Сбросив с себя то, что называлось одеждой, они танцевали под дождем совсем голыми. Каждая капля, разбиваясь об их морщинистую, янтарного цвета кожу, разлеталась фонтанчиками серебряных брызг. Оба старика-бушмена взвизгивали от восторга, ощущая благостное пощипывание дождя.

Тогда и Сантен сорвала с себя свою полотняную юбку, отбросила платок в сторону и осталась стоять под ливнем, в чем мать родила, раскинув руки и подставив лицо дождю. Он колотил ее тело, стекал по плечам, промочив насквозь длинные темные волосы, закрывшие лицо. Она откинула волосы на спину и широко открыла рот.

Казалось, она стоит под водопадом. Дождь лил, мгновенно наполняя рот водой, Сантен едва успевала глотать. Дальний край котловины совсем исчез за серой водяной дымкой, а ее поверхность превратилась в желтое месиво.