Уилбур Смит - Триумф солнца

Позже он рассказал ей, что должен немедленно отправляться в Соединенные Штаты и Канаду для закупки двадцати тысяч тонн зерна. Конечно, это был не самый подходящий момент для беременной жены, но что же делать? По крайней мере она сейчас не одна и в его отсутствие займется более интересными делами. Он знал по собственному горькому опыту, что, когда Саффрон одолеет тоска, с ней труднее справиться, чем со всей армией дервишей.

Земля дрожала и гудела под копытами лошадей. Восемь всадников гонялись друг за другом по зеленому длинному полю, а зрители ревели от восторга, подбадривая их громкими криками. Атмосфера во время игры в поло всегда была напряженной, а здесь, когда решалась судьба Кубка Нила и команды египетской армии, страсти накалились до предела.

Белый мяч летел по неровному полю, но полковник Адамс сумел завладеть им и погнал к воротам соперника, низко свисая с седла взмыленной лошади. Размахнувшись длинной клюшкой, он послал мяч на противоположную сторону поля, где изнемогал от нетерпения Пенрод. Тот подхватил мяч, едва он отскочил от земли, послал его вперед и помчался следом, не выпуская из поля зрения противников. Еще несколько точных ударов – и мяч оказался у ворот в дальнем конце поля. Другие игроки отчаянно погнались за ним, но было уже поздно. Через секунду Пенрод нанес последний удар и направил мяч между двумя высокими шестами. В этот момент боковые судьи известили об окончании игры. Египетская армия вновь завоевала Кубок Нила, победив все другие команды.

Пенрод поскакал к боковой линии, где под зонтиком его дожидалась Эмбер. Она с нескрываемой гордостью следила за каждым движением любимого человека, в очередной раз убеждаясь, что он самый красивый мужчина на свете. Конечно, в уголках глаз появились тонкие морщинки, словно гусиные лапки, но в остальном он был хоть куда – высокий, стройный, загорелый, с пронзительным взглядом и роскошными бакенбардами. Уже не юноша, а зрелый мужчина в расцвете сил, на которого всегда можно положиться.

Пенрод подъехал к ней и ловко соскочил с седла. Конюхи сразу же повели лошадь на конюшню, где усталое животное ждали ведро воды и полная торба дурры, а Пенрод протянул руки навстречу Эмбер.

– Я так горжусь тобой! – прошептала она, бросаясь ему на шею.

– В таком случае давай поженимся, – неожиданно предложил он, целуя ее в губы.

Она помолчала, занятая поцелуем, а оторвавшись от него, весело рассмеялась:

– Какой ты глупый! Неужели забыл, что мы уже договорились пожениться?

– Я имею в виду сейчас, немедленно, а не в следующем году. Мы слишком долго ждем этого момента.

– Ты шутишь?

– Никогда в жизни не был таким серьезным. Через десять дней я снова отправляюсь в пустыню. У нас остались важные дела в Омдурмане. Давай поженимся до моего отъезда.

В последнее время всех охватила лихорадочная подготовка к новой войне, отодвинувшая привычные людские заботы на задний план.

– Да! – без колебаний ответила Эмбер и снова поцеловала его. Тем более сейчас, когда рядом Саффрон и Джейн. – Да! Конечно же, да!

Во время бракосочетания кафедральный собор был заполнен до предела. Прием в клубе Гезира поражал своим великолепием. Сэр Эвелин Беринг предоставил в их распоряжение пароход британского посольства, на котором они отправились в свадебное путешествие вверх по Нилу аж до самой Гизы.

Во время этого речного круиза они пили шампанское и танцевали на палубе на фоне величественных пирамид, освещенных последними лучами заходящего за горизонт солнца. А по ночам, укрывшись в роскошной каюте, на широкой кровати с зелеными шелковыми покрывалами Пенрод являл ей такие чудеса любви, о которых она и мечтать не могла. Он был большим знатоком любовных утех, терпеливым, нежным и на редкость опытным. Да, опыта ему было не занимать.

Оставив Эмбер на попечение Саффрон и Джейн, Пенрод отправился на пароходе на юг до Асуана и Вади-Халфы, чтобы присоединиться к своему полку.

Якуб ждал его на берегу, явно наслаждаясь недавно полученной армейской формой цвета хаки с плюмажем. Приветствуя своего господина, он горделиво притопнул, расплылся в улыбке, а один глаз его при этом смотрел в другую сторону. Изгой Якуб наконец-то обрел свое пристанище. На рукаве его мундира красовался шеврон сержанта верблюжьего корпуса египетской армии, а вместо привычного тюрбана голову украшала остроконечная военная шапка с ленточками. Правда, он еще не совсем привык к бриджам и ходил так, будто все еще носил родную длинную галабийю, поэтому выглядел довольно комично.