Хайнц Конзалик - Операция «Дельфин»

Через час после аварии на автостраде № 10 в кабинете полковника Ишлинского зазвонил телефон.

Юрий Валентинович не сидел сложа руки. Он составил и передал в Москву две шифрованные радиограммы о том, что американцы чуть ли не через всю территорию США везут под охраной полиции в тридцати огромных трейлерах весьма важный в военном отношении груз, маскируя эту операцию под перевозку дельфинов. Теперь уже точно установлено, что мнимые дрессировщики дельфинов – доктор Хелен Мореро, доктор Ролингс и доктор Финли – и есть те самые таинственные посетители Белого дома. Ролингс и Финли выехали вместе с колонной трейлеров, в то время как женщина осталась в бухте Бискейн. Все трое – зоологи, которые занимаются изучением психологии животных и специализируются в первую очередь на дельфинах. В конце доклада Ишлинский особо подчеркнул, что такую маскировку научно-исследовательских работ военного характера следует признать весьма удачной.

К великому разочарованию Юрия Валентиновича, ответа из Москвы он не получил. Это означало, что в Кремле решили напрямую связаться с послом, который являлся непосредственным начальником Ишлинского. На следующий день вечером посол сказал Ишлинскому:

– Дорогой Юрий Валентинович, ну нельзя же так надрываться на работе. Не хотите ли пару недель отдохнуть? Скажем, в Ялте или Сочи? Или подышать чистым, пьянящим воздухом в горах Грузии? А может, на яхте покатаетесь? Байкал – лучшее место для занятий парусным спортом.

– Я ничуть не устал, товарищ посол. И на здоровье не жалуюсь, – ответил Ишлинский, чувствуя, как вдруг заколотилось его сердце. – Но если это приказ…

– Всего лишь добрый совет, дорогой вы мой! Я ведь исключительно о вашем здоровье забочусь. – И тут посол сказал такое, отчего Ишлинский еще больше встревожился: – Я вам очень рекомендую провести отпуск в Ялте. Мне рассказывали, что там у них великолепный дельфинарий.

Взволнованный Ишлинский вернулся в свой кабинет и буквально рухнул в кресло. «В Москве перестали всерьез принимать мои донесения, – в смятении думал он. – И кончится тем, что генерал Павлевский отзовет меня. А в ГРУ [15]скажут: с Ишлинским что-то неладное творится, дельфины ему, видите ли, достойными внимания показались! Ему, наверное, климат США вреден! От этого у него мозги набекрень. Нет у Юрия Валентиновича иммунитета против него, нельзя ему долго в Вашингтоне сидеть. Надо его в Анголу или на Кубу отправить или в Японию, там каждый год у побережья дельфинов тысячами отлавливают».

Тут зазвонил телефон.

– Слушаю, – рявкнул Ишлинский в трубку.

На другом конце провода кто-то на ужасающем техасском сленге спросил:

– Это Аляска?

Юрий Валентинович чуть было не упал на телефон. Пароль «Аляска» означал, что агент располагает исключительно важными сведениями.

– Аляска! – закричал он.

– Корабль у нас. – Агент говорил так, словно у него каша во рту. – Он зашел в гавань.

У Ишлинского кровь прилила к голове, молоточками заколотила в виски. Значит, один из трейлеров уже в ремонтном боксе.

– Отлично, – повеселев сказал Ишлинский. – Был сильный шторм?

– На него налетел другой корабль. Но уже вечером он сможет снова выйти в море…

– Сперва тщательно осмотрите его. Кто на верфи?

– Фил и Боб.

– В любое время звоните мне. – Ишлинский старался говорить спокойно, и лишь прерывистое дыхание выдавало его волнение. – В любое время! Будьте очень осторожны! На борту скоропортящиеся товары!..

В мембране послышались короткие гудки. Юрий Валентинович осторожно положил трубку и принялся размышлять о том, какие шаги он предпримет после успешного завершения операции.

«А вот теперь я съезжу в Крым, – со скрытой издевкой скажет он послу, отплатив ему той же монетой. – Мне страсть как хочется покормить наших советских дельфинов».

А в Москве, в главном здании ГРУ, он произнесет следующие слова: «Товарищи, новые межконтинентальные ракеты в первую очередь предназначены для демонстрации силы – те виды вооружений, которые представляют реальную угрозу для нас, тщательнейшим образом замаскированы».

В этот день Ишлинский отменил все встречи, приказал подавать еду в кабинет и начал с нетерпением ждать сообщений из Техаса.

Время тянулось медленно, оно словно клейкая масса прилипло к одному месту. Из Техаса никто больше не звонил, и с каждым часом у Юрия Валентиновича становилось все тревожнее и тревожнее на душе. Наконец тишина в кабинете стала совершенно невыносимой, и он, не выдержав, достал из письменного стола бутылку водки, которую, собственно говоря, держал для посетителей, и выпил три рюмки, одну за другой. Раньше Ишлинский на службе себе такого не позволял.