Хайнц Конзалик - Операция «Дельфин»

Она сразу почувствовала, что он говорит о ней как бы в прошедшем времени, как будто ее уже нет на свете. Кровь застыла в жилах, сердце сжалось от предчувствия неизбежной гибели – Аби. – Голос ее дрожал. – Скажи… есть… есть хоть какой-нибудь выход?

– Нет.

– Я ведь и в самом деле люблю Джеймса. Если я расскажу все… все, что я знаю, – есть у меня какой-нибудь выход?

– На том свете может быть – но на этом нет. КГБ будет везде и всюду искать тебя, и нет никакой гарантии, что они тебя не найдут. Но если ты все расскажешь, то поможешь этим Джеймсу. Очень поможешь! Он ведь по уши увяз.

– Он сказал только, что на Уэйке они разрабатывают новые электронные приборы системы дальнего обнаружения.

– Этого вполне достаточно. – Кларк нервно дернул плечом. – Пока неизвестно, смогу ли я помочь ему выпутаться из этой истории.

– Об этом знают лишь двое, Аби, ты и я.

– А твой шеф? – Глаза Кларка снова затуманились. – Обычно он очень нетерпелив, наш дорогой Леонид Федорович Тулаев.

– Ты знаешь его? Ты уже все знаешь. – Она вскочила со стула. – Помоги мне, Аби… помоги мне и Джеймсу…

– Я видел Тулаева в отеле. На нем были немыслимо пестрая рубашка и черные очки, но я его все равно узнал. Но потом я допустил промах. Никак я не ожидал, что ослепительная красавица Нона Калоа может быть как-то связана с ним.

– Ты тоже всего лишь человек.

– Эти шесть дней я был по-настоящему счастлив рядом с тобой. – Он резко нажал на клавишу магнитофона, и его тихое шипение с ужасающей ясностью засвидетельствовало: душевные разговоры окончены.

– Говори! – холодным, деловым тоном приказал Кларк. Нуки-на-му кивнула. Ровным, спокойным голосом, ни разу не заикнувшись, она без всяких колебаний рассказала о Тулаеве, о своем задании, о своих прежних успешных операциях. Но ни разу не упомянула о том, что провела неделю с Кларком. «Это все, сэр!» – сказала она в конце концов, увидев, с каким напряженным выжиданием он смотрит на нее.

– Спасибо. – Кларк выключил магнитофон. – Ты рассказала мне всё, и я тоже не хочу ничего от тебя утаивать. В Майами я был вынужден прикончить агента, который называл себя Фишером. Он один из тех немногих, кто уцелел после разгрома агентурной сети полковника Ишлинского. А разгромили ее потому, что я сумел проникнуть туда и все узнать. Поэтому я и пристрелил в туалете этого самого Фишера – у меня просто не было другого выхода, ведь он наверняка узнал меня… Нуки, Нона или Ли, скажи, ну зачем ты связалась с ними? Такая женщина! Ты ведь такую роскошную жизнь могла вести! Почему ты так дешево оценила себя?

– О, это очень долгая история, Аби. – Она тяжело опустилась на плетеный стул. – Ты даже не представляешь себе, как я умею ненавидеть. А ненавижу я вас – мужчин. И в первую очередь американцев. Я училась во Вьетнаме. И они впятером напали на меня. А было мне всего пятнадцать лет. С этого все и началось!

– А теперь наступил конец, – тихо сказал Кларк.

– Конец?

– Ты любила Джеймса, и я знаю, что его совсем с ума свела. Я любил тебя, хотя знаю теперь, что каждое твое объятие – это хорошо продуманный шаг. И что же? Джеймс, ты и я – мы все были несказанно счастливы, а что в итоге оказалось? Груда осколков. Ты очень гордилась собой… Сумей же уйти из этого мира с гордо поднятой головой.

Он наклонился и провел рукой по ее волосам, затем припал к ее губам. Потом резко выпрямился, вынул из кармана маленький пистолет, бросил его на колени застывшей в оцепенении Нуки-на-му, а затем вынул кассету и молча пошел к двери.

Он чувствовал на себе ее взгляд, и у него мелькнула мысль, что она вполне может выстрелить ему в спину, а он даже увернуться не сможет. В коридоре, увидев стоявшего в настороженной позе у двери дежурного, он облегченно вздохнул.

– Все о'кей, сэр? – буравя его глазами, спросил дежурный.

– Пока нет… Кларк чуть наклонил голову. Из комнаты послышался негромкий выстрел. Кларк несколько раз судорожно глотнул. – Вот теперь все о'кей. Позовите ваших сотрудников.

Старый, измученный жизнью человек неслышно вошел в кабинет генерала Лейфилда и молча положил кассету на письменный стол.

– Боже мой, что же вы там делали? – испуганно спросил Эткинс.

– Ничего особенного. – Кларк рухнул в кресло и закрыл лицо ладонями. – Я готов сам себя возненавидеть.

Финли сперва ничего не мог понять. Он оцепенело смотрел на Кларка, напрасно пытавшегося объяснить ему, что произошло. В голове засело только одно слово, раскаленным гвоздем впиваясь в мозг.