Лев Линьков - Капитан Старой черепахи

— Так, так! — пробормотал Никитин. — Картина проясняется.

Он был уже почти уверен в том, что Орехов имел связь с покончившим самоубийством Чириковым и его организацией.

«Теперь мы его выведем на свежую воду, — про­должал размышлять Никитин, — но сделать это нуж­но очень умело, чтобы не спугнуть преждевременно его сообщников и не дать замести следы».

С улицы доносился вой сирены портового маяка. Вдруг он внезапно прекратился.

Никитин не сразу обратил на это внимание, но, откинувшись в раздумье на спинку стула, почувство­вал, что чего-то не хватает. Чего? Воя сирены? Он встал, подошел к окну. Туман был по-прежнему такой же плотный. Почему же перестала работать сирена? И как раз в то время, когда в порт должна прибыть «Волга».

В кабинет вошел Чумак.

— Товарищ председатель, на маяке что-то слу­чилось!..

Через пятнадцать минут автомобиль Губчека был уже в порту.

Маяк стоял на конце изогнутого дугой узкого глав­ного мола, проехать по нему на машине было невоз­можно.

Добежав почти до самого маяка, Чумак нагнал дежурного работника управления порта и двух бой­цов из взвода ЧОН.

— Потух маяк! Авария! — крикнул кто-то из них.

А на рейде, словно взывая о помощи, настойчиво гудел пароход. И вдруг на башне маяка вспыхнул свет и снова завыла сирена. Свет не был обычным проблесковым, то потухающим, то вновь загорающим­ся огнем маячного фонаря. Высокое раздуваемое ветром пламя взмывало кверху, борясь с пеленой густого осеннего тумана.

Чумак и его спутники взбежали по крутой винтовой лестнице на башню. У разбитого фонаря они спот­кнулись о тело смотрителя Романа Денисовича. На веранде ярко горел бидон с маслом. Рядом лицом вниз лежала Катя Попова. Левая рука ее свесилась между перилами.

Чумак нагнулся к девушке, оттащил ее от бидона и в свете пламени увидел на затылке Кати темное пятно. Кровь залила русые волосы и воротник ват­ной тужурки.

— Опоздали мы! — прошептал чекист.

— Крови-то сколько! — воскликнул чоновец.

Долговязый парень не сразу догадался, куда бе­жит Катя, и догнал ее лишь на молу. Он уже не прятался больше, да тут и негде было прятаться. Катя слышала за спиной приближающийся топот его ног. Почему, почему ей не попался сейчас ни один патруль?!

Она оглянулась, увидела, как нагнавший ее чело­век взмахнул рукой. Что-то тяжелое и острое ударило ее по голове.

Когда девушка пришла в себя, то прежде всего в сознании возникло ощущение жгучей боли в голо­ве, затем ее охватила тревога: «Почему не воет си­рена?..»

Катя попыталась встать и упала лицом на гра­нитные плиты мола. Опять приподнялась, привстала на четвереньки...

Она не помнила, как добралась до маяка, как вскарабкалась по скользкой лестнице на башню, как включила сирену, вытащила на веранду бидон с ма­слом и подожгла его. Хорошо, что она носила с со­бой спички...

Преступники исчезли незамеченными. Убийца смо­трителя маяка уплыл на той лодке, которая достави­ла его к молу через бухту (он не видел Катю), а дол­говязый парень бросился в воду и добрался до берега вплавь...

Чумак и один из чоновцев отнесли бесчувственную девушку в автомобиль. . .

— Худенькая до чего! Перышко! — шепотом, сло­вно боясь разбудить ее, сказал чоновец.

«Куда они несут меня? Домой? Нет, мне надо в Губчека, в Губчека мне надо, я должна...»

— Макар Фаддеевич, товарищ Никитин... Помо­гите мне подняться... Мне надо идти... товарищ Ни­китин...

Катя бредила до самой больницы. Когда ее поло­жили на операционный стол, она пришла в сознание и, увидев склонившегося над ней профессора Авдеева и фельдшерицу, отчетливо сказала:

— Пусть приедет товарищ Никитин...

«Валюта» подходила к Одессе после двухсуточно­го пребывания в Очакове. Утро было тихое. Однако хорошая погода не могла развеять у Ермакова сквер­ного настроения. В Одессе следовало быть еще вчера, но внезапный шквал сломал мачту, и пришлось на­скоро ремонтироваться.

Услыхав от вахтенного, что в порту стоит первый большой советский «купец», на палубу высыпала вся команда. Боцман Ковальчук перечислял названия некогда плававших под русским флагом судов и фа­милии капитанов и штурманов, состоявших, по его уверению, с ним в самой тесной дружбе. Кто-нибудь из них наверняка пришел на «Волге», теперь они только и ждут, как бы повстречать Симу Пуле­мета.

«Волга»! Ну, конечно, это была она. Ермаков разглядел в бинокль мощный корпус грузового паро­хода, и на душе сразу отлегло.