Иштван Декан: Пути-дороги

А мы с Евой и на самом деле не были официально зарегистрированы. Правда, в свое время мы заявляли начальнику партизанской школы о том, что хотим пожениться, за что он выругал нас как следует, а это никак нельзя было считать официальным скреплением нашего брака. Наш сотрудник был, безусловно, прав, когда заявил, что у ребенка должен быть отец.

Совершенно случайно мы встретились с Золтаном Вашем, который в ту пору был бургомистром Будапешта.

— Я вас поженю! — заявил он тоном, не терпящим возражений. — Завтра в девять будьте в здании магистрата!

Это было 7 августа. Ровно три года назад я попал в русский плен.

На следующий день, когда мы с Евой в сопровождении двух свидетелей появились в магистрате, Ваш во мгновение ока превратил наших свидетелей в обычных зрителей, а двух своих заместителей сделал свидетелями. В этот момент в его кабинете находился еще один мужчина, которого нам представили как корреспондента газеты «Сабадшаг» («Свобода»).

Ваш надел через плечо широкую ленту цвета национального флага. Мы с Евой обменялись смущенными взглядами, но, к счастью, Ваш не смотрел на нас. Видимо, и сам он несколько волновался, готовясь к такой непривычной для него церемонии, но, как и мы с Евой, искусно старался скрыть свое волнение.

Почти безошибочно, правда в несколько свободной интерпретации, Ваш задал нам вопросы, которые в подобном случае задают жениху и невесте. Заместители бургомистра Йожеф Нёваго от Независимой партии мелких сельских хозяев и Петер Бехтлер от Социал-демократической партии скрепили своими подписями наше брачное свидетельство.

Затем Золтан Ваш произнес речь, которая, по сути дела, предназначалась не столько для нас, сколько для представителей печати и коалиционных партий. Он живо обрисовал роль венгерских партизан-десантников, подчеркнув, что лично направлял меня и Еву на боевое задание…

Время шло. Были уже и первые победы, и первые неудачи, прошли раздел господской земли и выборы 1945 года, но самое трудное нас ждало впереди. Однажды мы, бывшие красногорские партизаны, собрались в Доме партизана. На встречу пришли и наши бывшие преподаватели Ласло Рудаш и Эржебет Андич. Все уселись за большим белым столом, вспоминая былое.

Вокруг Рудаша собралась небольшая кучка партизан. Спустя несколько минут возникла оживленная дискуссия, какие бывали у нас на семинарах в Красногорской антифашистской школе.

— Вспомните, к чему мы готовились. А чего достигли на сегодняшний день? Что же теперь будет у нас в Венгрии с диктатурой пролетариата? Нет, видимо, действовать нужно было как-то иначе! — говорили одни.

— Коммунисты завоевали право на раздел господской земли, а бо́льшая часть крестьян все же голосовала за Независимую партию мелких сельских хозяев… — сокрушались другие.

Потом разговор коснулся партизанской войны.

— Мы слишком поздно начали ее, — заметил кто-то. — А каких результатов можно достичь за два-три месяца?..

— К сожалению, местное население не оказало нам необходимой поддержки, — объяснял кто-то другой. — Посмотрите, какое партизанское движение было развернуто в Словакии, в Югославии, не говоря уже о партизанском движении на Украине! Вот это движение! У нас же много жертв, а результатов почти никаких.

Рудаш молча слушал наши разговоры, насмешливо поглядывая то на одного, то на другого. Сигарета, которую он держал во рту, давно погасла, но он этого не замечал. Уже по одному этому я догадался, что его охватило волнение, как это бывало раньше на наших семинарах.

Наконец он не выдержал и заговорил:

— Сама история всегда преподает самый лучший урок людям, и не только отдельному человеку, но и целым общественным классам, целым народам. Она же выставляет и оценки за усвоение того или иного урока. На ее решение можно полностью положиться. История — строгий педагог. Вот она-то и покажет, что мы были правы!

Здесь и далее все населенные пункты даются так, как они назывались в то время. — Прим. ред.

Административная единица старой Венгрии, равная области. — Прим. ред.

Ведущая скрипка, руководитель в цыганском оркестре. — Прим. ред.

Известный и ныне цыганский народный оркестр. — Прим. ред.

Гёргени Д. Один из первых. М., 1970, с. 119.

Гёргени Д. Один из первых, с. 166—169.

Так называли фронтовики немецкий самолет-корректировщик Хе-126.