Хэммонд Иннес - Белый юг

Я вызвал Эрика Бланда. Войдя в нашу каюту, он слегка хмурился, а глаза его сузились и стали маленькими, как у отца. По-видимому, он нервничал.

— Бланд, я хочу задать вам только один вопрос, — начал я. — Вечером 2 января Нордаль ушел из каюты капитана Эйде вскоре после десяти. Заходил ли он к вам?

— Нет. Во время ужина у меня с ним произошел небольшой разговор. — Его взгляд скользнул в сторону Джуди, и он слегка пожал плечами. — Больше я Норда-ля не видел.

— Была ли у вас с ним ссора? — Вопрос задала Джуди, и я был поражен твердостью ее голоса.

Бланд заколебался.

— Должен ли я отвечать на этот вопрос? — спросил он у меня.

Ясно было, что он старается щадить жену, но у меня не было выбора.

— Боюсь, что да, — ответил я.

Тогда он посмотрел на Джуди и сказал:

— Была. Тебе же хорошо известно, что мы с ним не могли ужиться. Это была уже не первая ссора.

— В чем была ее причина? — Голос Джуди был бесстрастным.

— Ни в чем. Просто в несходстве мнений по поводу повышения в должности одного человека.

— Твой долг как помощника управляющего заключался в том, чтобы помогать, а не мешать моему отцу, ведь так?

— Я ему не мешал. — Его голос поднялся тоном выше. — Послушай, Джуди, мы с твоим отцом не ладили. Что тебе еще нужно от меня? Но я не имею к его смерти никакого отношения.

— Никто так и не утверждает, — сказал я.

Он повернулся к Джуди.

— Твой отец делал все возможное, чтобы создавать мне трудности. На этой работе я новичок, однако его нетерпимость к моим промахам была такой, словно я побывал в таком же количестве экспедиций, что и он.

— Я этому не поверю, — резко сказала Джуди.

— Поверишь или нет, но это правда. Ему хотелось довести меня до такого состояния, чтобы я вынужден был просить отца отозвать меня.

— А почему? — спросил я.

— Почему? Да потому, что ему хотелось после смерти моего отца завладеть компанией. Он мечтал убрать меня с дороги.

— Мы уклонились от основного, — прервал я его. — Есть ли у вас какие-нибудь предположения относительно смерти Нордаля?

— Нет. Я знаю не больше вас, как это случилось. Я могу это объяснить единственно финансовыми неудачами.

— Финансовыми неудачами? — переспросил Эйде, — Какими финансовыми неудачами?

— Он играл… — Здесь Бланд запнулся. — Это его дело, — пробормотал он.

— Я этому не верю, — спокойно сказала Джуди. — Отец никогда не играл на бирже. У него не могло быть финансовых неудач. Его интересовали только киты.

— Вы думаете, что финансовые затруднения могли иметь какое-то отношение к его смерти? — спросил я Эрика.

— Возможно.

— И вы не видели его ни разу с тех пор, как он покинул кают-компанию?

— Я уже сказал вам — не видел.

— Хорошо. Мне кажется, это все. — Я взглянул на остальных. Эйде кивнул в знак того, что он удовлетворен, Джуди сидела очень бледная, пристально глядя на своего мужа. Ее руки, лежащие на коленях, были стиснуты в кулаки. Она ничего не сказала, поэтому я кивнул Эрику Бланду: — Благодарю.

Он быстро встал.

…Наступил вечер, а мы еще продолжали расследование. Теперь пришла очередь допрашивать изъявивших желание добровольно дать показания. Все они были тёнсбергцы, и их показания придали делу совсем другую окраску. Даже со скидкой на преувеличение становилось ясно, что отношения между Нордалем и Эриком Бландом были гораздо серьезней, чем мы считали.

Их первая ссора произошла спустя неделю после того, как судно покинуло Кейптаун. Из рациона были исключены некоторые продукты, необходимые для предотвращения цинги. Когда делегация от экипажа выразила свои протест Эрику Бланду, который отдал это распоряжение, тот вместо того, чтобы признать ошибку, настоял на прежнем решении. Нордаль отменил его. Эрик обвинил Нордаля в том, что тот заискивает перед китобоями. Но это было еще не все. В первый день разделки китовых туш лопнул трос лебедки, и серьезно пострадал один из обдирщиков. Нордаль установил, что оборудование не было как следует проверено. Эрик заявил, что не собирается отвечать за все неполадки, хотя именно ему была поручена проверка оборудования. На виду у всей команды между ними произошел крупный конфликт.

Но, как выяснилось, самая серьезная ссора возникла из-за ошибок, допущенных при подсчете китов, доставленных на базу китобойцем «Валь-4». Виноват в неточности был Бланд. Он сообщил своему секретарю, что туши были доставлены на базу китобойцем «Валь-8». Шкипер «Валь-4» Петерсен, явившийся на борт базы, чтобы исправить ошибку, призвал в свидетели бригадира с разделочных палуб. Эрик не признавал свою ошибку, а обвинил Нордаля в том, что вся эта история с Петерсеном и бригадиром была им подстроена.