— Думаю, что Басаргин скоро появится именно здесь. Он захочет проследить, куда вы перебрасываете свой лагерь.
— Вы взяли все, что вам нужно? Продукты, снаряжение...
— Все. Ну, счастливо. Желаю успеха. Только на всякий случай делайте так, чтобы ваш проводник об этих успехах не догадывался.
— Понимаю.
Через несколько минут караван тронулся.
Впереди шел Димка, ведя в поводу Сокола. За Соколом осторожно ступали Карько и Буланка,— двух лошадей оставили Светлане. Замыкали караван Леонтьич и Лидия Петровна.
Не видя Нуклая и Бориса, проводник спросил геолога, где они.
— Ушли к Светлане,— объяснила Лидия Петровна. ...А Борис и Нуклай уже углублялись в тайгу.
— Как же мы будем искать? — поинтересовался подросток.
— А ты как думаешь?
— Не знаю. Я думал, мы будем сидеть и караулить, когда он придет сюда.
— А если он не придет?
— Тогда не знаю.
— Надо, как на фронте, добывать языка,— совершенно серьезно заметил Нуклай.
—- А какой же здесь язык?
— Свой, таежный. Прежде всего, давай говорить потише. Тайга имеет не только язык, но и уши. Наша первая задача: определить, подходил ли к нашему лагерю Басаргин. Когда мы тушили пожар, он жил вон под тем кедром.
— Как вы узнали?
— Очень просто. Там остались следы костра. Смотри: угли свежие, и пепел еще не раздуло. А здесь притоптано. Тут он спал. Ходил он мало, больше лежал: трава помята в нескольких местах и помята основательно. Не пойму только, чем он кормился? Скорее всего воровал у вас консервы, банки, понятно, прятал подальше, чтобы вы их не нашли...
Послышался какой-то шорох, и Нуклай замолчал. Но тревога оказалась напрасной.
— Веди себя тихо,— продолжал следопыт,— прислушивайся к каждому шороху. Наш условный знак — двойной крик кедровки. Можешь?
— Нет.
— Вот так! — Нуклай дважды издал звук, очень похожий на крик кедровки.— Попробуй.
Борис попробовал, но вышло плохо.
— Ничего. Попробуй еще раз. А ну, еще. Теперь как будто выходит. Пойдем мы отдельно, но будем держаться друг около друга. Ты пойдешь хребтиком, я по склону.
Борис сделал несколько нерешительных шагов. Но как ни осторожно ступал он, под ногами то и дело раздавался хруст. Хрустели сухие ветки, крупная хвоя. Плотным ковром лежала она под кедрами, только кое-где прорывались кверху какие-то жалкие стебельки и мох. По мху идти было легче. Мягкий, податливый, он хорошо скрадывал шаги.
Борис смотрел не только под ноги и вперед, но и оглядывался по сторонам, стараясь отыскать среди стволов фигуру своего спутника. Однако стволов было много, и Борис никого не видел. Решив, что Нуклай ушел далеко вперед, юный следопыт, подражая кедровке, неумело крикнул два раза и совсем близко услышал голос Нуклая:
— Здесь я. Следы нашел?
— Нет. Это я вас потерял из виду,— смущенно ответил подросток.
— Уж очень ты скоро меня потерял. Иди себе по указанному направлению и не беспокойся, я буду рядом.
Пристыженный Борис заторопился вперед, еще внимательнее всматриваясь в каждое дерево, в каждый кустик. И оказался на небольшой поляне. По ней там и тут сочилась вода, еле различимая в зарослях дикого лука. Борис сорвал горсть высоких трубчатых стеблей и стал жевать их. Лук и трава росли такой ровной щеткой, что казалось, здесь никогда не ступала нога человека.
За полянкой снова потянулась тайга, пропитанная густым смолистым запахом.
— Нет, не был здесь старик,— решил Борис.— Трава
не тронута.
В чаще молодых лиственниц промелькнула тень, и подросток успокоено отметил про себя:
— Нуклай тут.
Затем откуда-то совсем незаметно выбежала узкая тропинка. Борис пошел по ней. Она так петляла между стволами деревьев, что следопыту приходилось то и дело пригибаться. Шелковая хвоя лиственниц щекотала лицо, шею.
— Козья тропа,— определил Борис, заметив, что дорожка повернула к обрывистым скалам, заросшим мхом и лишайниками.
Следопыт свернул с тропки и пошел низом. Но и здесь дорогу ему перегородил неведомо откуда взявшийся отвесный каменистый гребешок.
Пройдя по гребешку над скальным обрывом, он добрался до сравнительно пологого спуска и оказался на новой, более широкой тропе. Она не так петляла, как первая, итти по ней можно было выпрямившись во весь рост, а главное — совсем бесшумно.
Один некрутой поворот, другой, и вдруг... следы. Совершенно явственные следы. На тропе темнела кучка сухого конского навоза.
Сердце подростка так застучало в груди, словно он уже встретился лицом к лицу со своим противником.
Читать дальше