Михаил Ляшенко - Из Питера в Питер. Повесть

- Вот, - едва выговорила Катя, кладя перед миссис Крук ее Библию.

Миссис Крук ахнула, прижала Библию к груди, потом, не отпуская Библию, прижала к груди и Катю.

- Дорогая моя девочка… - промолвила Энн Крук, целуя Катю.

Но когда она открыла свою Библию, ей пришлось ахнуть еще раз.

Это было старинное издание, с иллюстрациями во всю страницу. Первая же из иллюстраций подверглась существенным изменениям.

На первоначальном, напечатанном в книге рисунке изображался бог, увенчанный лавровым венком. От его неясной фигуры во все стороны шли сияющие лучи. Он только что создал Адама и Еву, причем Адам, у которого, как известно, для сотворения Евы бог вынул ребро, лежал у Евиных ног без чувств… Художник, иллюстрировавший это издание Библии, не отличался фантазией. Иное дело те, кто поработал над усовершенствованием рисунков. Адаму было придано явное сходство с Джеральдом Круком, Еве - с Энн Крук, только бога оставили в покое.

На следующем рисунке ангел с огненным мечом изгонял Адама и Еву из рая. Ангела неизвестные художники превратили в американскую статую Свободы. Она изгоняла уже не мечом, а факелом, похожим на деревенскую лучину, из благословенной Америки Адама, то есть мистера Крука, и Еву, она же миссис Крук. Были и другие рисунки. Например, там, где художник изобразил всемирный потоп, умелые детские руки переделали безликих утопающих на чьи-то очень знакомые лица в полной скаутской форме… А ковчег перекрасили в теплушку с полустертым красным крестом…

Увлечения и задора хватило только на переделку пяти-шести рисунков, в книге же их было больше двухсот… Но все равно миссис Крук выглядела убитой.

- Библия осквернена, - прошептала она.

Потом, поразмыслив, Энн Крук несколько ожила и, пробормотав: «Не ведают, что творят…» - заставила себя еще раз улыбнуться Кате.

Катя, хмурясь, бормотала извинения, хотя ни в чем не была виновата.

Тося и ее приятельница Лида Савельева, лучшая художница колонии, толстушка, с кукольным личиком, голубыми фарфоровыми глазами, пухлыми розовыми губками ожидали возвращения Кати с тревогой… Что им будет от Круков за художества в Библии? Кроме того, они начали бояться, что их накажет бог… Они не могли толком объяснить свой поступок. Хотелось им просто развлечься? Или насолить Крукам? Пусть не тащат их неведомо куда…

- Что мы, пешки? - угрюмо повторяли девочки. Всю жизнь они чувствовали себя принцессами!

Пока шли поиски пропавшей Библии, кто-то ночью пришиб в тамбуре любимого кота Майкла Смита. Это вызвало больше огорчения и разговоров, чем история с Библией. Кот при жизни был хорош - крупный, пушистый и ласковый.

- Он-то вовсе ни при чем… - сердился Миша Дудин.

Смит почернел не столько от горя, сколько от злости на Круков, этих нелепых и жалких чудаков, которые категорически запретили ему разыскать и строго наказать палачей замечательного кота.

Потом Валерий Митрофанович выследил Аркашку и Канатьева, когда они поворачивали тормозные краны, пробуя остановить поезд. Краны, правда, не действовали, но это не смягчило Валерия Митрофановича.

- Могло быть крушение! - вопил он.

- Ну и пусть крушение, - угрюмо засверкал Аркашка угольными глазищами.

- Лучше бы нам в приюте оставаться, - не глядя на Валерия Митрофановича и выворачивая третий кран, мечтательно произнес Боб Канатьев. - С малышами… Они уже с Красной Армией, дома…

Впервые никто не готовил уроки, не занимался. Аркашка собирался оформить это дело официально, объявить всеобщую забастовку, но никому не хотелось связываться и не занимались просто так.

Все это выглядело как полный развал…

Но Джеральд и Энн Крук привыкли работать с детьми в любых условиях. Круки тоже несколько изменились. Мистер Крук стал сдержаннее, он уже не хохотал и даже улыбался редко. А его жена совсем не походила на ведьму, была трогательно приветливой и все чаще обнаруживала умение сердечно и ненавязчиво отвлечь человека от мрачных дум…

Большинство преподавателей все еще держались того мнения, что ребят не следует знакомить с тем, что происходит за стенами вагонов. Майкл Смит развивал такую теорию:

- Представьте, что вы на необитаемом острове. И занимайтесь, как Робинзон, своими делами. Когда он попал на свой остров, в Англии только что произошла революция. Но он о ней и не думал. Он был не так глуп, понимал, что все равно это пока не его дело. И не ныл - хочу домой. Вокруг него бесновались дикари, пожирали друг друга. Но он остался жив и даже спас Пятницу… Наш поезд тоже остров, и вы на нем робинзоны, если не хотите быть просто глупыми ребятишками…