Клайв Касслер - Корсар

Перлмуттер отложил письмо, отправил в рот канапе и запил шампанским. Просмотрев еще пару писем, он остановился на послании боцмана, служившего под командованием Стюарта во время берберийских войн. Некий Джо Джексон писал как курица лапой и имел весьма ограниченное представление о грамоте. Он вспоминал о сожжении фрегата «Филадельфия» и артиллерийской дуэли с пиратским кораблем «Сакр».

Все это было Перлмуттеру хорошо известно. Он читал отчет капитана Декатура о сожжении «Филадельфии», а вот о бое с «Сакром» знал лишь из рапорта Стюарта Военному ведомству.

Вчитываясь в текст, Джулиан будто своими глазами видел, как «Сакр» подпускает «Сирену» поближе, чтобы неожиданным залпом уничтожить абордажную команду, вдыхал пороховой дым, слышал крики…

В письме Джексон интересовался у адмирала судьбой Генри Лафайета, первого помощника капитана брига. Перлмуттер вспомнил, что именно этот молодой лейтенант успел перепрыгнуть на «Сакр», прежде чем пираты неожиданным залпом уничтожили абордажную команду. Выкуп за Лафайета не потребовали, поэтому его считали погибшим, но из письма боцмана следовало обратное. Теперь Перлмуттер читал с удвоенным интересом. Джексон видел, как Лафайет вступил в бой с капитаном «Сакра» и оба свалились за борт. «Генри упал в море вместе с этим дьяволом Сулейманом аль-Джамой».

Имя — вот что потрясло Перлмуттера. Дело было не в исторических нюансах: Джулиан смутно припоминал, что капитана «Сакра» и правда звали Сулейманом аль-Джамой. Его современный тезка куда более знаменит: Сулейманом аль-Джамой именовал себя террорист, проходящий у спецслужб под номером два, сразу после Усамы бен Ладена.

Сегодняшний аль-Джама снялся в паре фильмов с отсечением голов, а также стоял за бесчисленными террористами-смертниками в Пакистане, Афганистане и на Ближнем Востоке. Пиком его карьеры считается нападение на отдаленный аванпост армии Пакистана, в ходе которого погибло больше сотни солдат.

Джулиан проверил, ответил ли Стюарт на послание и сохранил ли, по обыкновению, копию. Да, разумеется! Следующее же письмо в стопке адресовалось Джону Джексону. Изумленный Перлмуттер пробежал его глазами, затем перечитал медленно и внимательно. Джулиан откинулся на спинку — кожаное сиденье заскрипело под его весом — и стал думать, не связано ли изложенное в письме с сегодняшними событиями. Скорее всего, нет.

Перлмуттер взялся было за следующее письмо — и тут же отбросил его. Что, если эта информация пригодится правительству? Вдруг хоть чем-то поможет? Вряд ли, конечно, но это уж не ему решать.

Обычно, обнаружив интересный материальчик, Перлмуттер подсовывал его своему другу Дирку Питту, директору НУМА, Национального подводного и морского агентства, но это дело, скорее всего, не в компетенции НУМА. Джулиан давно обосновался в Вашингтоне и завел множество знакомых. Вот и сейчас он сразу сообразил, кому следует позвонить.

В «роллс-ройсе» имелся дисковый телефон с бакелитовой трубкой. Сотовыми Перлмуттер не пользовался из принципа. Толстый палец едва влезал в узенькие отверстия на диске, однако номер был успешно набран.

— Алло! — ответил женский голос.

Перлмуттеру не хотелось прорываться через орду секретарей, поэтому он звонил по прямому номеру.

— Привет, Кристи! Это Джулиан Перлмуттер.

— О, Джулиан! — воскликнула Кристи Валеро. — Сколько лет, сколько зим! Как дела?

Перлмуттер похлопал себя по объемистому животу.

— Ты меня знаешь. Исхудал — одна тень осталась.

— Еще бы не знать! — засмеялась Кристи. — Попробовал coquilles St.-Jacques? [1] Морские гребешки в сливочном соусе (фр.). Помнишь, ты выклянчил у меня мамин секретный рецепт?

Перлмуттер был известен не только как знаток кораблей и мореходного дела, но еще и как большой гурман и сибарит.

— Готовлю постоянно. Захочешь попробовать, звони в любое время.

— Ловлю на слове. Ты же знаешь, мой кулинарный репертуар исчерпывается рецептами вроде «Проткните обертку и поставьте блюдо в микроволновку». Ты просто поболтать звонишь или по работе? А то у меня тут дел невпроворот. До конференции еще несколько месяцев, а Дракониха все равно жизни не дает.

— Не стоит ее так называть! — осторожно попросил Перлмуттер.

— Почему? Фионе нравится, — парировала Кристи.

— Ладно, теперь я ловлю на слове! — хмыкнул Перлмуттер.

— Так в чем дело?

— Я раскопал кое-что интересное и подумал: вдруг ты заинтересуешься.

Перлмуттер пересказал письмо Чарльза Стюарта боцману. Выслушав, Кристи Валеро задала один-единственный вопрос: