Клайв Касслер - Корсар

Гибель товарищей мучительной болью отозвалась в сердце Генри, словно это его тело упало, изувеченное прицельным огнем. Прыгнуть обратно он не успел, а корабли уже разошлись футов на двадцать. Он застрял на «Сакре». Над головой свистели пули.

Арабы его не заметили. Генри оставалось лишь броситься в море и попытаться доплыть до берега. Он пополз к борту. Вдруг прямо над ним выросла высокая фигура.

Генри кинулся на противника, прежде чем тот успел понять, что происходит. Он вытащил пистолет левой рукой, выстрелил и всем телом навалился на пирата. Оба рухнули за борт, но Генри успел разглядеть по бокам бороды белые полоски. Он сжимал в объятиях заклятого врага, Сулеймана аль-Джаму.

Вынырнув, Генри увидел прямо перед собой лицо пиратского капитана: тот жадно хватал ртом воздух и беспомощно барахтался в теплой воде. На белом одеянии аль-Джамы темнело пятно: пуля угодила в плечо, Сулейман не мог пошевелить рукой.

Корма «Сакра» была уже в пятидесяти футах, и пираты снова вступили в ожесточенную перестрелку с «Сиреной». Криков никто не услышит — нечего и пытаться.

Аль-Джама едва держал голову над водой. Он никак не мог набрать в легкие достаточно воздуха, а мокрая одежда тянула вниз. Генри, в отличие от своего противника, плавал как рыба. Волна накрыла аль-Джаму с головой, тот стал отплевываться, однако на помощь не позвал. Пиратский главарь надолго скрылся под водой и с огромным трудом вынырнул. Генри скинул тяжелые ботинки, кинжалом разрезал одежду пирата. Белую ткань тут же подхватило течение. Только ослабевший аль-Джама не протянул бы и минуты.

До берега было не меньше трех миль — расстояние изрядное, даже если плыть в одиночку, а тут еще пират… Однако жизнь Сулеймана аль-Джамы оказалась в руках Генри, и он решил сделать все возможное, чтобы спасти злодея.

Лафайет подхватил араба под мышки, тот яростно оттолкнул руку.

— С того момента, как мы упали за борт, ты мне больше не враг. Но клянусь богом, начнешь сопротивляться — оставлю одного, и ты утонешь.

— Вот и хорошо, — ответил аль-Джама по-английски с сильным акцентом.

— Как скажешь!

Вытащив из-за пояса второй пистолет, Лафайет ударил араба рукоятью в висок, обхватил беспомощного пирата и поплыл к берегу.

Вашингтон, округ Колумбия

Джулиан Перлмуттер водрузил свое дородное тело на заднее сиденье «роллс-ройса сильвер дон» 1955 года выпуска. Он взял фужер дорогого шампанского с откидного столика, сделал аккуратный глоток и продолжил чтение. Рядом с шампанским и блюдом с канапе лежала стопка листов — вся переписка адмирала Чарльза Стюарта за долгие годы его потрясающей карьеры. Стюарт записался во флот при Джоне Адамсе, а ушел в отставку уже при Линкольне, причем успел покомандовать столькими подразделениями, что другим военным и не снилось. Оригиналы писем покоились в багажнике.

Перлмуттер — пожалуй, лучший в мире специалист по истории военного флота — всячески осуждал варваров, подвергших письма фотокопированию: чернила от света тускнеют, а бумага портится. Впрочем, плодами труда варваров он не преминул воспользоваться — погрузился в изучение копий, едва автомобиль тронулся в обратный путь из Черри-Хилла, штат Нью-Джерси.

Перлмуттер давно разыскивал корреспонденцию адмирала. Лишь благодаря своему природному обаянию, а также чеку на немалую сумму, коллекция не пылилась в каком-нибудь богом забытом государственном архиве. Впрочем, если в письмах не окажется ничего интересного, он оставит себе только копии, оригиналы же принесет в дар государственному музею и получит налоговый вычет.

Джулиан выглянул в окно: на дороге в столицу, как обычно, собралась пробка, но Хьюго Малхолланд, много лет проработавший у Перлмуттера шофером и личным помощником, проявлял чудеса водительского мастерства. «Роллс-ройс» плавно скользил по шоссе номер девяносто пять, словно других машин вокруг не было.

Семья Стюарт передавала письма из поколения в поколение, но потомки великого адмирала переживали трудные времена. Сына Мэри Стюарт Килпатрик, от дома которой только что отъехал Перлмуттер, письма не интересовали, а ее единственный внук страдал тяжелой формой аутизма. Джулиану было совсем не жаль потраченных денег они хоть чем-то помогут мальчику.

Письмо, которое читал Перлмуттер, было адресовано военному министру Джоэлу Робертсу Пойнсетту. Стюарт написал его в годы управления Филадельфийской военно-морской верфью, то есть между 1838-м и 1841-м. Довольно сухой текст содержал перечень необходимых материалов, отчет о ремонте фрегата и замечания о качестве парусов. Очевидно, адмирал управлял верфью весьма компетентно, но с куда большим удовольствием командовал бы кораблем.