Николай Агаянц: Поединок. Выпуск 2

Что питает детективный жанр в сюжетном смысле? Преступление. Но тогда по мере дальнейшего развития нашего общества, по мере его приближения к Коммунистическому Завтра, преступление как социальное явление будет все больше и больше сходить на нет. Соответственно пропадет и сама нить реальности, питающей данный жанр. Некие признаки этого оптимистического процесса просматриваются уже сейчас. Поэтому, когда читаешь какую-нибудь ремесленно «сляпанную» книгу, становится неинтересно, глубоко безразлично, кто совершил это зло и каким образом будет он, наконец, изловлен. Что-то в самом читателе отвергает уже игрища лукавства и злодейств.

Речь идет, однако, отнюдь не об исчезновении жанра — пусть даже в самом отдаленном будущем. Речь идет о том, что на смену традиционному противоборствованию «сыщика» и «преступника» придут и уже приходят в литературу иные, пожалуй, значительно более сложные коллизии, в первую очередь этического порядка. Что же касается приключения как формы отношения человека к ситуациям своего бытия, к жизни, то будущее не только не сузит рамки этого, но, наоборот, раздвинет их невообразимым сегодня образом. Выход человека в космос, фантастические возможности науки завтрашнего дня, социальное преобразование общества — вот области, причастность к которым немыслима без подвига, без приключения.

С другой стороны, само понятие приключенческой литературы, в привычном его смысле, видимо, в известной мере изжило себя. «Звезда» Эм. Казакевича, «Возмездие» В. Ардаматского, «Тревожный месяц вересень» В. Смирнова, «В августе сорок четвертого» В. Богомолова — что это, неужели традиционная детективно-приключенческая литература? Конечно, нет.

Разве повести А. Адамова, Ю. Кларова, А. Безуглова, братьев Вайнеров можно причислить к «трамвайному жанру»? Конечно, нет! Разве не украшают литературу приключений повести, написанные «бывалыми людьми» — теми, кто прошел многотрудное, солдатское горнило войны? Разве не пульсирует жизнь, бой, подвиг во имя жизни в книгах С. Ковпака, М. Гнидюка, П. Вершигоры... Как же назвать такую литературу? Диалектика развития социальных явлений свидетельствует, что наименование сплошь и рядом отстает от меняющегося содержания: видимо, об этом стоит порассуждать серьезным, непредубежденным критикам.

То, что лучшим произведениям этого жанра уже тесно в традиционных рамках детективно-приключенческой литературы, свидетельствует еще об одном немаловажном обстоятельстве. Проблему можно сформулировать так: когда в литературе наблюдаются изменения подобного масштаба, возникает вопрос, достояние ли это чисто литературной сферы или производное самой действительности, отражать которую призвана литература?

Очевидно, раздвижение привычных рамок жанра, привнесение в него нот высокого гражданского и этического звучания шире чисто литературного явления. В наиболее значимых произведениях традиционный поединок «сыщика» и «преступника» несводим уже к канонической схеме, суть которой в том, что «преступник» прячется, а «сыщик» ловит. Это уже не просто поединок ловкости и ловкости, ума и ума. Это противоборствование нравственного и безнравственного, добра и зла, гуманности и антигуманности. Соответственно, подобное раздвижение границ жанра отражает процессы, происходящие в социальной реальности. Характерно, что именно литература, всегда так тонко реагирующая на малейшее движение, происходящее в обществе, смогла так быстро воспринять и отразить это.

...Наши заметки не претендуют на всеохватность — проблема слишком велика и серьезна, чтобы рассмотреть ее вне и без серьезной дискуссии. Мы, однако, согласны с тем, что жанр детективно-приключенческой литературы один из наиболее читаемых, мы согласны с тем, что этот жанр имеет широкий выход на молодого читателя, на наших детей, преемников традиций и идеалов наших отцов — наших коммунистических идеалов. Именно поэтому столь велика ответственность каждого, кто прикасается к теме подвига, к теме добра в его схватке со злом, к теме борьбы общества созидателей против стяжателя или бандита. Именно поэтому так важно отмечать новое и талантливое в нашем жанре, в жанре поединка нового со старым, в котором, безусловно, победит новое, наше новое, пришедшее в мир с призывом к братству, дружбе, созиданию, к тому, что должно уметь охранять и беречь: всегда, везде и всюду. В литературе жанра детектива и приключений — в частности.

Юлиан СЕМЕНОВ,