Александр Шейнин - Полынов уходит из прошлого

Усадив в одно из них гостя, Крюков тяжело опустился в другое.

— Ну, земляк... Рад видеть в полном здравии... Как, съездили на родину?

— Представьте себе, еще нет, — ответил Александр Иванович. — Неожиданно накопилось много дел, никак не соберусь.

— Ну, тогда я вас в отпуск с собой заберу... Курортов не признаю... Волга... Больше ничего мне не надо... Посидишь с удочкой на берегу, надышишься всласть воздухом — сил наберешься на целый год... А город какой стал...

— Да, я читал...

— Вы когда там были в последний раз?

— В 1915 году...

— Ого! — воскликнул Крюков... — Давненько... Не узнаете... Ничего не узнаете... А я навещаю каждый год... Люблю город и места знаю, где сазаны водятся... Впрочем, об этом потом... Сейчас, если не устали, поглядим, что у нас есть...

Петр Николаевич достал из шкафа белоснежный халат, помог Полынову одеть его.

— Наша лаборатория молода, уже после войны создана, но кое-чего мы успели добиться, — проговорил он. — Вы вот думаете о человеческом долголетии... Это правильно... Ну и мы боремся со смертью, особенно преждевременной...

Беседуя, они прошли по длинному коридору. Петр Николаевич открыл одну из дверей, пропустил вперед Полынова.

В комнате, похожей на больничную палату, на специальных подставках находились прозрачные колбы и стеклянные сосуды разной формы. Здесь Александра Ивановича радостно встретила мать Лены.

— Ну-ка, Татьяна Александровна, покажите-ка нам свое хозяйство.

Татьяна Александровна улыбнулась:

— Вы это сделаете лучше меня, Петр Николаевич!

— Не скромничайте, — ответил тот, подводя гостя к одной из колб, из которой выглядывал человеческий палец.

— Палец, — ничего не понимая, проговорил старый врач.

— Татьяна Ивановна, голубушка, дайте-ка родословную, — попросил Петр Николаевич.

Женщина подошла к столу, где стоял длинный ящик, вынула карточку.

— Вот, пожалуйста, — заглядывая в нее, проговорил Крюков. — Указательный палец правой руки. Взят у человека, умершего после продолжительной болезни восемь месяцев назад. Обратите внимание, взят у трупа и живет...

— Не может быть! — воскликнул Полынов.

— Татьяна Александровна, продемонстрируйте...

Женщина зажгла спиртовку, близко поднесла к пальцу, и вскоре на его коже показались крошечные капельки пота.

Александр Иванович смотрел, как зачарованный.

— А ноготь, — опросил Крюков Татьяну Александровну, — когда вы его подрезали последний раз?

— Три дня назад.

— Живет палец — это уж поверьте, — резюмировал директор лаборатории. Впрочем, в этом заслуга не наша.. Мы просто повторяем опыт, впервые проделанный одним советским ученым еще в 1920 году. Лет-то прошло сколько, нам было бы грешно не пойти дальше... Обратите внимание на почку собаки... Сколько она у нас уже живет после смерти животного?

— Третий месяц...

— А вот здесь, — подвел Петр Николаевич к одной из колб, — находятся клетки головного мозга, которые были предварительно высушены... А мы их оживили...

Трудно передать, что испытывал Полынов, знакомясь с экспонатами этой чудесной лаборатории жизни. Если бы он не видел все своими глазами, просто не поверил бы в это.

— Глядите-ка сюда, — подвел его Петр Николаевич к стеклянному сосуду, в котором помещался темноватый комочек, — вот сердце белого кролика — мертвое. Мы его еще высушили... Может оно работать после этого?

— Не может, — уверенно ответил Александр Иванович.

— Сейчас поглядим...

Татьяна Александровна смочила комочек светлым раствором, и случилось невероятное: сердце начало сокращаться.

Потрясенный увиденным, Полынов не знал, что сказать. Петр Николаевич был чрезвычайно доволен произведенным впечатлением. Глаза его лукаво сузились:

— Как видите, отдельным органам и тканям мы способны возвратить жизнь. Ну, а можно ли оживить целый организм после его смерти?..

Он не успел закончить. Дверь отворилась, и на пороге появился мужчина в белом халате.

— Петр Николаевич, прошу извинить, — взволнованно проговорил он. — Доставлен больной с острой почечной недостаточностью... В клинике считают положение безнадежным... Нарастают явления общего отравления организма... Больной без сознания...

— Где он?

— В операционной...

— Иду...

Петр Николаевич торопливо направился к двери, приглашая Полынова следовать за ним. Почти бегом они спустились вниз. Там их уже ожидали ассистенты, которые подали Крюкову другой халат и маску.

— Халат, марлевую повязку Александру Ивановичу...