Вадим Собко - Звёздные крылья

Как только разведка донесла о начале гитлеровской операции, на всех лесных дорогах стали хорошо вооруженные партизанские заставы. Они были немногочисленны: два-три бойца, с ними пулемет, да еще несколько десятков гранат на всякий случай. Но в лесу эти замаскированные точки превращались в грозную силу, перед которой стояла одна задача: задержать немцев, пока не отойдут основные партизанские силы, а тогда уже лесами пробраться к отряду.

Ковпак распределял людей быстро и уверенно. На одну из боковых дорог были посланы Лойченко, Вера Михайловна и Синица — молодой партизан, которому еще не приходилось бывать в бою.

— Вам нужно продержаться до вечера, — приказал Ковпак. — Когда стемнеет — отрывайтесь от противника и догоняйте нас. Все ясно?

— Ясно, — ответил Лойченко, назначенный старшим.

Застава углубилась в лес и вскоре исчезла между невысоких полесских сосен.

В весеннем, недавно пробудившемся от зимней спячки лесу было тихо и сыро. Прошлогодняя прелая листва шевелилась, как бы оживая. Это из земли пробивались к свету первые бледно-зеленые стебельки сона. Сквозь оголенные, украшенные наливающимися почками ветви берез проскальзывали косые лучи солнца. До вечера оставалось, вероятно, часа три.

В этой части леса, где тонкие березы сменялись густыми зарослями стройных высоких сосен, было темнее. Солнце сюда почти не доходило, свет его освещал только остроконечные верхушки.

— Тут и будем Гитлера встречать, — решил Лойченко.

Вера Михайловна одобрила его выбор. Действительно, очень удобное для засады место. Узкая дорожка сворачивала почти под прямым углом, обходя невысокий бугор, и если возле этой высотки поставить пулемет, то его огнем можно будет перекрыть и отрезать любое движение — на дороге.

По приказу Лойченко, Иван Синица, орудуя маленькой лопаточкой, быстро выкопал для пулемета окоп. Расположенный между корней огромной сосны, он был совсем не видим с дороги. Толстый ствол прикрывал его сбоку, лучшей огневой позиции и не придумаешь.

Лойченко лег у пулемета, примерился и сказал:

— Очень хорошо. Теперь каждый индивидуально окопаться должен.

И они вырыли каждый для себя небольшой окопчик, не зарываясь глубоко в песок, зная, что долго задерживаться здесь не придется.

— Ну вот, теперь можно хоть целую гитлеровскую дивизию встречать, — пошутил Синица, оглядывая свою работу.

— Ты прежде встреть, а тогда говори, — недовольно буркнул Лойченко.

Они залегли в свои окопчики и надолго замолчали.

Тишина стояла над лесом, и солнце уже начало клониться к закату.

Вдали послышались выстрелы. Они все учащались, пока не слились в одну сплошную трескотню, Раздалось несколько орудийных ударов.

— Противотанковые пушки притащили, — сказал Лойченко.

— А может, они и не пойдут по нашей дороге? — несмело спросил Иван Синица.

— Пойдут, — хмуро ответил Лойченко, — они по всем дорогам просочиться попытаются.

Вера Михайловна лежала у пулемета, слушала разговор двух партизан, отлично понимая чувства, беспокоящие сердце Синицы. Сама она была спокойна, несмотря на то, что задание очень опасное, хотя и не из тех, когда уверен, что идешь на верную смерть. Тут все-таки есть надежда вернуться в отряд, несмотря на то, что встретить смерть и померяться с ней силами придется обязательно.

Издалека — казалось, будто это за много километров — послышалось тихое, приглушенное гудение. Выходило оно как бы из самых недр чащи лесной, и партизаны насторожились, замерли в своих неглубоких окопчиках.

— Какая-то машина едет, — нервно сказал Иван Синица, окоп которого был расположен возле самой дороги.

— Противотанковую гранату готовь, — распорядился Лойченко.

— Она уже давно готова, — ответил Иван Синица, кладя перед собой вязку обычных гранат.

Они замолчали, и в лесу снова стало тихо. Даже гудение прекратилось — ничего не доносилось из темной лесной дали.

«Может быть, они минуют нашу дорогу?» — назойливо вертелось в голове Ивана Синицы. Но вскоре тупорылое чудовище показалось в просвете дороги; будто громоздкий бегемот или буйвол продирался между густыми соснами.

— Бронемашина, — тихо сказала Соколова.

— Из пулемета по машине не бить, — приказал Лойченко, — за нею пойдут солдаты, тех — из пулемета. А машину гранатой.

— Есть гранатой, — бледнея, ответил Иван Синица,

Это были мучительные минуты ожидания, когда враг уже идет на тебя, а ты вынужден неподвижно лежать, пока он приблизится хотя бы настолько, чтобы ударить наверняка. Соколова видела, как трудно даются Ивану эти минуты, как хочется ему стрелять, начать бой. Но он знал, что каждый выстрел, сделанный преждевременно, означал верную смерть и сорванное задание.