Вадим Деркач: Восковые крылья любви

Вадим Деркач

Восковые крылья любви

Происхождение моего семейства было настолько древним, что никто точно его не помнил. Наши недоброжелатели говорили, что суть в его незнании. Что ж, я никогда не относил себя к аристократам и тем более не пытался пользоваться известными привилегиями, поэтому последнее меня не очень беспокоило. Однако, отдавая должное скептикам и врагам, скажу, что достоверность генеалогического древа моих предков действительно является трудно доказуемой. Как бы там не было, лицо знающее и беспристрастное без ошибки могло узнать в портретах моих родственников черты людей оставивших значительный след в истории человечества. Взять хотя бы дядю со стороны отца. В гневе это был вылитый Нерон, с женщинами сладкоречив как Дизраэли, умер же он почти как Сократ - отравился денатуратом. Я мог бы привести еще немало примеров, но, к несчастью, у меня не так уж много времени. Кроме внешнего сходства из поколения в поколение передавались некоторые предметы старые латы, свитки, кубки... В частности мой дед утверждает, что до 1943 года в горке бабушки стоял Святой Грааль. Призванный на фронт, дед прихватил его с собой, чем, несомненно, изменил ход войны, - Сталинградская битва была выиграна, Паульс пленен. В Берлине чаша была передана потомку Ланселота тоже нашему дальнему родственнику, что, конечно, обеспечило быстрое возрождение Германии. Дедушка безоговорочно верил, да и сейчас верит, в скорую победу самой привлекательной идеи в истории человечества, несущей учение Христа без оного, поэтому участь Грааля разделили и многие другие ценности. К моменту достижения мною совершеннолетия, в семье осталась только одна реликвия - большой кусок воска, утыканный избитыми молью перьями. Если хорошо к нему присмотреться, то можно было различить отпечатки пальцев Дедала - его создателя. Да, это было одно из тех самых крыльев... Если ни у кого не возникало сомнения, что сделал его мастер, плененный на Крите, то вопрос владельца оставался открытым. Моя бабушка была уверена, что крыло принадлежало Икару. В мемуарах она красочно описала беспримерный полет молодого грека над бескрайними просторами нашей страны и даже сравнивала его с Чкаловым - героем ее юности. Именно жутко холодные зимы, лютующие в наших краях, по убеждению бабушки, заставили беглеца подняться выше, к Солнцу, что и явилось причиной трагедии - одно крыло расплавилось, второе же навсегда осталось в руках потомков, которых Икар, благополучно переживший катастрофу, наплодил из отчаяния. Возможно, так оно и было, но отец в минуту откровения как-то сказал мне, что второе крыло пустили на свечи в голодные и холодные двадцатые. Основываясь на нашем потомственной неспособности нажить хоть какое-то состояние, я полагаю, что он сказал мне правду, хотя и был в большом подпитии. Так что действительно ли в результате катастрофы или по слабости Икара к прекрасному полу, теперь крыло лежало бабушкином платинном шкафу. Маленьким мальчиком я часто рассматривал его и никак не мог понять, как возможно подняться на нем в воздух. В моей голове рождалось множество замечательных и безумных идей, которые я воплощал в рисунках и чертежах. Мое желание испытать крыло крепло, как и моя вера в творение древнего мастера, которое, казалось, стало обретать волшебную власть надо мной. Это странное явление стало причиной ужасных оценок по физики - взгляды учителя на вопросы аэродинамики совершенно не совпадали с моими. Вызов бабушки в школу чуть было не завершился катастрофой, она была поклонницей Агриппы... Но я снова отвлекся. Дети имеют значительный недостаток в глазах родителей, - они вырастают. Это несчастье случилось и со мной. Я вырос, обрел профессию, не связанную с физикой, и даже женился. Не скажу, что что-либо из произошедшего случилось по недоразумению, ибо в нашей семье после Декарта ничего случайного не происходило, но, отмерив треть отведенного обычному человеку, я оказался у того предела, за которым не лежит ничего кроме бессмысленного повторения. Многим, неотягощенным большим грузом юности, удается легко пережить это время и затем существовать далее, глупо, но искренне радуясь бытию. Другие же страдают, ищут и часто находят... Мой прадед, вылитый Веспассиан, как-то сказал мне, почти младенцу: ЫЛюди либо платят налоги, либо их собирают... все иные будут распятыы. Говорят, он был отличным ревизором и коллекционировал бухгалтерские книги.