Кармен Майкл - Танго в стране карнавала

В первую ночь мне снились авокадо с футбольный мяч величиной и тенистые зеленые сады, способные бесследно поглотить целый трактор, а проснулась я на полу.

Дома я просидела пару месяцев, пока оформляла контракт с фирмой, продающей туры в Европу для туристов пенсионного возраста. В первый день на работе ни один человек со мной не поздоровался. Они просто не поднимали глаз от своих рабочих столов. Это меня чуть не убило.

По ночам и в выходные я пыталась передать ускользающую красоту Бразилии, взахлеб рассказывая друзьям об отвесных скалах, буйстве тропических джунглей, о грохоте сотен барабанов под сводами арок Лапы. Мои истории имели широкий отклик среди студентов, хиппи, моей родни, матерей-одиночек и безработных, но повязанный ипотеками средний класс оставался глух и равнодушен. Эти рассеянно улыбались, ерзали на сиденьях и в конце концов перебивали меня вопросом: «Так все-таки, чем же ты там занималась?»

Поначалу я давала социально приемлемые объяснения — например, «изучала культуру» или «учила португальский». Но, выслушав в триста восемьдесят пятый раз постное: «Даже и не знаю, стоило ли тратить на это такие деньги», — я взвыла и стала отвечать иначе: «Ничем не занималась. Я целый год ничего не делала. Просто сидела на заднице и пила тростниковую водку». Как правило, этого было достаточно, чтобы растопить лед, чтобы высоколобые успешные сиднейцы расслабились и поверили, что я не собираюсь выбивать почву у них из-под ног заявлением, что обнаружила новое племя в Амазонии. Я оказалась просто безвредной обалдуйкой, которая после долгих странствий вернулась наконец домой, поджав хвост, и смирилась с необходимостью снова трудиться в информационном центре туристической компании. Все встало на свои места: я вернулась в общество, которому принадлежала. Но труженики в информационном центре демонстрировали непонимание и неприятие. «Чем мы тебе не угодили, чем так плоха наша жизнь, что ты не пожелала иметь с ней ничего общего?» — серьезно спрашивали они.

Было трудно стряхнуть с себя бразильскую анархию, и я не раз попадалась на пренебрежении к правилам, принятым в обществе: сначала за езду по проселочным дорогам на незарегистрированной машине, затем за езду на велосипеде без шлема.

— Это моя голова! — возразила я, но два полисмена были явно не в настроении вести дискуссии на подобные темы.

Они только насмешливо улыбались, а потом один саркастически заметил:

— Только не тогда, когда вас везут в карете «скорой помощи» в больницу Святого Винсента, чтобы латать по программе бесплатного медицинского обслуживания.

— Не нужна мне ваша больница Святого Винсента и бесплатная медицинская помощь, — заявила я. — Я протестую против навязывания мне услуг со стороны родного государства…

Но они не дослушали и со смешком сказали:

— Расскажешь это судье, роднуля.

Но, как ни тяжко было отвыкать от анархии, ничто так меня не убивало, как saudade [82] Saudade ( португ .) — ностальгия. — щемящее чувство, хорошо знакомое мореходам-португальцам. Это слово, перевести которое дословно невоможно, означает, как я теперь поняла, что воспоминания разбивают сердце на мелкие кусочки. Я снова и снова слушала Картолу в надежде хоть как-то убить ностальгию, но от этого становилось только хуже. От каждой ноты перед глазами всплывала масляная желтая луна, а в ушах звучал мучительный звон кавакинью под моим окном. Не загнуться совсем мне помогла капоэйра на пляже Бонди с могучей бразильянкой по имени Мейре Лу; еще мы с братом и сестрой выпивали по четвергам в бразильском баре Бонди.

Я три месяца ела только макароны, продала все свое имущество и в конце концов ухитрилась положить на банковский счет шесть тысяч долларов.

Ипотечные бездельники просто остервенели.

— Как же ты сможешь вернуться в Бразилию? У тебя ведь нет денег, — спросила меня одна супружеская пара.

— Я все распродала, — лаконично ответила я.

У них отвисли челюсти, и они смогли выдавить только:

— Ну, это уж как-то… просто жуткая безответственность.

Родители в этот раз поехали провожать меня в аэропорт и выглядели немного печальнее, чем обычно. Чтобы поднять им настроение, я рассказала, что собираюсь начать собственный бизнес. Какое-то время я даже сама в это верила, пока моя бывшая начальница, с которой мы решили выпить на прощание, не сказала мечтательно:

— Я бы, наверное, на твоем месте продолжила с кабаре…

В этот раз я приехала в Бразилию в декабре. Фабио привел к воротам аэропорта пятерых музыкантов, которые играли самбу и пели мне серенаду. Я ждала, что малоутешительная новость о моем финансовом положении раздосадует Фабио, но он воспринял известие спокойно.