Ульмас Умарбеков - Приключения 1972—1973

— Вот, оцени мое творчество.

— О, ты плодовит почти как Агата Кристи.

— Да, только мне не выплачивают гонорар за каждую страницу. Почитай, а то еще станешь жаловаться, что до суда не дал тебе возможность ознакомиться..

— Где мой клиент?

— Сейчас прибудет. Я велел привезти.

Робежниек принялся перелистывать дело с конца.

В первую очередь ознакомился с постановлением о привлечении к уголовной ответственности.

— Сработано со знанием дела, — заметил Робежниек. — Пять складов очистили! А сторожа где же были?

— Один спал, другого заперли в уборной, третий сам спрятался. Что ему оставалось делать? Загляни в последний том. Там показания сторожей. Приходит ко мне одна такая хранительница социалистической собственности, наполовину глухая, с палочкой, восьмидесяти восьми лет от роду. Хорошо еще, в тот день ветра не было, а то ее мимо прокуратуры пронесло бы. Пришла и шамкает: «Ой, и набралась я штраху, шынок! Сижу в шваей будке и шлышу — шкребется там кто- то». Скребется! Они там уже грузовик подогнали и кувалдой замки со складских дверей сбивают. «Хотела попугать. Табуретку взяла да как трахну по штенке, как по ней штукну. Гошподи помилуй! Хотела поглядеть, может, они там уже разбеглишь. Глядь, а дверь жаперта». Я спрашиваю, была ли сигнализация. Оказывается, не было. Ближайший телефон в конторе на четвертом этаже. Чему же удивляться, если склад ограбили.

В коридоре послышались шаги, и в двери возник Трубек.

— Где Дзенис? — крикнул он, еще не переступив порог.

— В тюрьме! — отозвался Дзелзитис.

— Такой добропорядочный человек, — пробормотал Робежниек и покачал головой.

Дзелзитис взял со стола комментарий к уголовному кодексу и замахнулся им на Робежниека.

— Поехал в тюрьму побеседовать с Зентой Саукум. — Он повернулся к Трубеку: — Велел подождать. Как у тебя с Лапинем?

Робежниек насторожился.

— С Лапинем? — переспросил он.

— Да, это по делу об убийстве Лоренц, — пояснил Дзелзитис. — Помнишь, ты еще защищал на суде Зенту Саукум. Дзенис поручил Борису допросить наследника убитой, Вольдемара Лапиня.

— Ты думаешь, я держу в памяти все процессы, на которых выступал?

Трубек снял пиджак и повесил на спинку стула.

— Знаешь, Гунар, мне что-то не нравится этот Лапинь. Скользкий как угорь.

— Водит тебя за нос?

— Да нет. Но понять его не так просто. В основном Лапинь подтвердил все, что сообщил о нем Зиткаурис. Он действительно приехал три года тому назад из Сибири. Даже документы показывал. Алида Лоренц встретила его не слишком любезно, но сыном признала.

— Старуха насчет драгоценностей ему говорила?

— Ни слова. Во всяком случае, это утверждает Лапинь.

— Тем не менее он платил по двадцать рублей в месяц за наследство? За старые тряпки и доисторическую мебель.

— Это он объясняет достаточно логично. Он не придавал особого значения завещанию, а давал старухе деньги просто как матери. Сыновний долг.

— Ишь ты! Неожиданная вспышка сыновней любви. И ты ему веришь?

Адвокат Робежниек уткнулся в толстые папки и притворился, будто с головой ушел в материалы дела, готовясь к защите.

— Но впоследствии Лапинь все-таки разузнал о драгоценностях? — не мог успокоиться Дзелзитис. — Может, он и это отрицает?

— Говорит, прошлой осенью ему рассказал о них Зиткаурис.

— Теперь поди знай, так оно на самом деле или они успели сговориться.

— Сомневаюсь насчет сговора. Лапинь зол на старика. Даже пробовал мне доказать, что убийство — дело рук Зиткауриса. Старик решил, что у него есть права на драгоценности. Какие-то старые счеты с Лоренц.

— Зиткаурис валит на Лапиня, Лапинь на Зиткауриса. Может быть, на пару? Такая игра была бы вовсе неплохой тактикой защиты. Между прочим, как Лапинь объясняет приобретение мотоцикла? Где взял деньги?

— Говорит, скопил.

— В сберкассе? Это легко проверить.

— Нет, покупал облигации трехпроцентного займа.

— Н-да, это не проверишь. А что он рассказывает о Зенте Саукум?

— Ничего. В глаза не видал ее до суда.

— Естественно. Даже если и знаком, то сразу не признается, — заерзал на стуле Дзелзитис. — Мотоцикл! Швейцар ресторана «Огрите» показал, что Зента с молодым человеком приехала на машине. Только не запомнил, на какой. Может, ошибается? Может, на мотоцикле?

Трубек снял очки и внимательно стал их осматривать, близко поднеся к глазам, будто искал в них какой-то дефект.

— Ну нет, Гунар, в ресторан на мотоцикле не ездят. Я выяснил кое-что другое. Лапинь в Сибири работал шофером. Водительские права у него есть. При проверке газовых магистралей, в особенности когда надо добираться на окраины города, он часто пользуется служебным «Пикапом». Управляет сам. Нередко забирает машину вечером домой — держит во дворе, чтобы с утра, не теряя времени, выезжать на линию. Таким образом, он вполне мог прокатиться с Саукум в Огре.