Уилбур Смит - Горящий берег

Лотар прицелился британцу в середину лба, но, как и другие, медлил, испытывая странное нежелание стрелять, ибо это не слишком-то отличалось от убийства. И тогда, словно по собственной воле, «маузер», подпрыгнув, ударил его в плечо, и, как показалось, откуда-то издалека донесся треск выстрела. Шлем слетел с головы офицера и покатился, а его самого отбросило на шаг назад. Он вскинул руки. До Лотара донесся звук удара пули о человеческий череп, похожий на звук падения спелого арбуза на каменный пол. Сабля сверкнула на солнце, выпав из руки, британец в медленном, почти изящном пируэте осел в низкий жесткий кустарник.

Сотни солдат-горцев весь этот день пролежали в нескольких десятках шагов перед окопами, пригвожденные к земле. Ни один не смел поднять голову, потому что их стерегли с ружьями в руках едва ли не лучшие стрелки на свете.

Африканское солнце обожгло британским солдатам колени ниже килтов так, что кожа распухла и лопалась, подобно перезрелым плодам. Раненые кричали, просили воды, и среди буров были такие, кто из окопов бросал им фляги с водой. Но они не долетали.

Хотя Лотар с тех пор убил пятьдесят человек, этот день он будет помнить всю жизнь. Он всегда отмечал его как день, когда стал мужчиной.

Лотара не было в числе тех, кто бросал фляги. Напротив, он застрелил двоих солдат, которые ползли по-пластунски, чтобы добраться до воды. Его ненависть к англичанам, унаследованная от отца, впитанная с молоком матери, в тот день по-настоящему расцвела и в последующие годы принесла плоды.

Англичане охотились за ним и его отцом по всему вельду, как за дикими зверями. Любимая тетя и три кузины Лотара умерли в английских концентрационных лагерях от дифтерии, белого больного горла, но Лотар убедил себя, что англичане втыкали рыболовные крючки в хлеб, которым кормили бурских женщин, чтобы растерзать им горло. Это было похоже на англичан — вести войну с женщинами, девушками и детьми.

Лотар, его отец и дядя продолжали сражаться еще долгое время после исчезновения всякой надежды на победу — «упрямцы, бьющиеся до последнего», с гордостью называли они себя. Когда другие, превратившиеся в живые скелеты, больные дизентерией и покрытые гноящимися язвами, так называемыми «болячками вельда», появлявшимися от солнца, ветра и недоедания, одетые в лохмотья, имея по три последних патрона в нагрудных патронташах, отправились сдаваться англичанам в Вереднигинг, Петрус Деларей и его сын Лотар не пошли с ними.

— Будь свидетелем моей клятвы, о Господь народа моего. — Петрус с непокрытой головой стоял в вельде, рядом с ним — семнадцатилетний Лотар. — Война против англичан никогда не окончится. Клянусь в этом пред ликом твоим, о Господь Бог израилев.

Он передал Библию в черном кожаном переплете Лотару и заставил его произнести ту же клятву.

— Война против англичан никогда не окончится. — Лотар стоял рядом с отцом, проклинавшим предателей, трусов, которые больше не захотели сражаться, Луиса Боту и Янни Сматса, даже собственного брата Кооса Деларея. — Вам, готовым продать свой народ филистимлянам, да прожить всю жизнь под английским игом и да гореть вам всем в аду десять тысяч лет!

Затем отец и сын, оставив прочих заключать мир с Англией, поскакали прочь, в сторону обширной бесплодной земли — владений Германской империи.

Отец и сын были сильны и упорны и обладали природным умом, они много работали; мать Лотара происходила из хорошей немецкой семьи, богатой и с прекрасными связями; по всем этим причинам в Немецкой Юго-Западной Африке они процветали.

Петрус Деларей, отец Лотара, был инженером-самоучкой, но обладал мастерством и изобретательностью. То, чего он не знал, он создавал импровизируя; его любимым изречением было «N Boer maak altyd ’n plan» — «Бур всегда действует по плану».

Благодаря связям жены он получил контракт на строительство волнолома в Людерицбухтской гавани, а когда справился с этим строительством, взялся тянуть железную дорогу к северу от Оранжевой реки, к Виндхуку, столице Немецкого Юго-Запада.

Он учил инженерному мастерству Лотара. Мальчик учился быстро, и к двадцати одному году стал полноправным партнером в строительной компании «Деларей и сын».

Его мать, Кристина Деларей, присмотрела красивую светловолосую немецкую девушку из хорошей семьи и дипломатично свела с сыном; они поженились, когда Лотару еще не исполнилось двадцати трех лет. Жена подарила Лотару светловолосого сына, которого он обожал.