Луи Буссенар: Приключения в стране львов

— Но ведь опасности больше нет… Мне так сказал господин Андре.

— При этой болезни бывают внезапные возвраты, и потом… я боюсь, несмотря на радость встречи, что, вернувшись сюда, вы тоже можете заболеть.

— Об этом не тревожьтесь, сударыня, — сказал Бреванн. — Фрике и ваш муж закалились, проделав путешествие по болотам. Здешние миазмы на них не подействуют. С другой стороны, нами приняты все возможные гигиенические меры, так что едва ли стоит ожидать дальнейшего распространения эпидемии. Наконец, яхта сейчас уходит на юг, машинист уже разводит пары, и здоровый свежий воздух открытого моря сделает свое дело. Сударыня, мы сейчас оставим вас наедине с супругом. Вам, вероятно, о многом нужно поговорить с глазу на глаз. Пойдем. Фрике.

— Сейчас. Но сперва я должен отдать мадам Барбантон пропажу.

Парижанин вынул из кармана кожаный мешочек, из которого высовывались концы оборванной цепочки.

Он открыл его и достал знаменитый медальон.

— Вот эта штучка вытащена из желудка двенадцатиметровой змеи. Она нечаянно проглотила ее вместе с вором. Я не открывал медальона, не желая быть нескромным. Да и запирается он, вероятно, с каким-нибудь секретом. Впрочем, это не важно. Не угодно ли, сударыня, удостовериться, тут ли билет?

Горячо поблагодарив юношу, возвратившему, в сущности, ей и семейное счастье, и состояние, женщина дрожащими от слабости руками открыла медальон и вскрикнула от разочарования.

Там ничего не было.

Возгласы удивления вырвались и у Фрике с Андре. Жандарм остался невозмутим.

— Ну что ж! — сказала больная, быстро все обдумав. — Билет потерян, значит, деньги пропали. Лучше не думать об этом. Хотя все-таки жаль: ведь выигрыш обеспечивал нам безбедное существование. Ничего, мы будем работать — не правда ли, мой друг?

— Элодия, вы превосходная женщина. Уж как мне понравились ваши слова — представить себе не можете. Конечно, мы будем работать, если захотим. А не захотим — будем жить на твои доходы.

Он неторопливо вынул из кармана довольно-таки потертое портмоне, из которого так же неторопливо достал сложенную вчетверо бумажку и подал жене.

— Вам это знакомо?

— Билет?!

— 2421. Мой метрический номер, если не забыли.

— Вот здорово! — изумился Фрике. — Билет у вас, а вы все время молчите?

— Я о нем совершенно забыл. Дело было так. Обнаружив, что наглый Сунгойя обокрал вас, я напоил его до положения риз, открыл медальон, вынул билет и опять закрыл. Вор вора обхитрил! Конечно, это было нехорошо, в особенности со стороны человека, служившего в жандармерии, но, принимая во внимание обстоятельства… Словом, хотелось возвратить билет вместе с моей доверенностью.

— Правда?

— Честное слово. Но при виде желтого флага и знаков траура на яхте все вылетело из головы.

— Теперь все объясняется, — заметил молодой человек. — И за разбитые горшки пришлось поплатиться одному Сунгойе. Ну, «генерал», и везет же вам, однако!

— Действительно, Фрике, мне повезло. Но первый раз в жизни и, вероятно, в последний. Мы с женой оба выиграли на один и тот же номер. Вы, дорогая Элодия, получили приличный денежный куш, а я — добрую жену. Разумеется, из нас двоих я богаче, — прибавил с несвойственной ему галантностью бывший жандарм.

От желтой лихорадки все-таки не все умирают. С ней можно бороться. И лучшее средство — скорее бежать из очага эпидемии.

Болезнь обычно протекает очень неровно. Главное в борьбе с заразой

— перебраться куда-нибудь в более холодный климатический пояс или в гористую местность. Само собою разумеется, особую важность имеют и всевозможные профилактические меры, в частности — полное уничтожение всего, к чему прикасался больной.

В борьбе с этим недугом надо уметь сохранять хладнокровие и самообладание.

В ожидании возвращения матросов с похорон, Бреванн распорядился произвести самую тщательную дезинфекцию яхты сверху донизу, а как только делегация вернулась, «Голубая Антилопа» тут же вышла в море, взяв курс на мыс Доброй Надежды.

На другой день после отплытия открылся новый случай заболевания, но оно протекало не опасно, и матросы успокоились. Они поняли, что эпидемия ослабевает.

От Фритауна до Капстада note 79около пяти с половиной тысяч километров.

Этот путь «Голубая Антилопа» проделала без всяких приключений за десять дней и по прибытии в пункт назначения подверглась восьмидневному карантину. На такое распоряжение английских санитарных властей не приходилось роптать: оно было оправдано обстоятельствами.