Клайв Касслер - Айсберг

Он все еще сидел так, когда на палубу вбежали Киппманн и Лазард в сопровождении группы людей из службы безопасности. Они ничего не сказали, сказать было нечего — по меньшей мере в течение шестидесяти секунд, пока им не стало ясно, что сделал Питт.

Наконец Киппманн нарушил молчание.

— Грубовато вы с ним обошлись, вам не кажется?

— Это Оскар Рондхейм, — как-то неопределенно ответил Питт.

— Вы уверены?

— Я редко забываю лица, — ответил Питт. — Особенно тех, кто избивает меня до смерти.

Лазард обернулся и посмотрел на него. Губы его скривились в сухой усмешке.

— Я, кажется, сказал, что вы не в форме для рукопашной?

— Простите, что не добрался до Рондхейма до того, как он начал стрелять, — сказал Питт. — Он кого-нибудь ранил?

— Кастиля в руку, — ответил Лазард. — После того как мы уложили двух клоунов на заднем сиденье, я повернулся и увидел, как вы играете в Эррола Флинна на мостике. Я понял, что мы еще не избавились от опасности, поэтому бросился на семью впереди и сбил их на дно. То же самое произошло с нашими гостями из Южной Америки.

Киппманн улыбнулся и потер синяк на лбу.

— Они решили, что я сумасшедший, и с минуту мне приходилось туго.

— Что с Келли и «Хермит лимитед»? — спросил Питт.

— Мы, конечно, арестуем Келли и его богатых международных партнеров, но шансы, что людей с их положением осудят, ничтожны. Однако правительства, которым они причинили ущерб, постараются добиться возмещения. Негодяям придется заплатить такой штраф, что, вероятно, флот сможет построить новый авианосец.

— Небольшая цена за причиненные ими страдания, — устало сказал Питт.

— Тем не менее цена, — заметил Киппманн.

— Да… да, верно. Слава Богу, мы их остановили.

Киппманн кивнул Питту.

— Мы должны поблагодарить вас, майор Питт, за то, что вы показали всю опасность «Хермит лимитед».

Лазард неожиданно улыбнулся.

— Я хочу первым выразить благодарность за ваши действия Горация-на-мосту. [28] Гораций Коклес — легендарный офицер римской армии, в 6 в. до н. э. защитивший мост через Тибр от наступающих этрусков. Если бы не вы, мы бы с Киппманном не стояли тут. — Он положил руку на плечо Питту. — Скажите-ка кое-что. Мне очень любопытно.

— Что именно?

— Как вы узнали, что пираты на мосту настоящие, а не манекены?

— Как сказал один человек, — небрежно ответил Питт, — мы сидели на мосту глаз к глазу, и я готов был поклясться, что тот парень моргнул.

Был приятный южно-калифорнийский вечер. Дневной смог рассеялся, и холодный западный ветер принес в сад отеля «Диснейленд» сильный, чистый запах Тихого океана, смягчая боль ран и ушибов Питта и успокаивая его сознание перед предстоящей встречей. Питт стоял молча, глядя, как стеклянная кабина лифта спускается вдоль здания.

Лифт загудел, остановился, двери открылись. Питт почесал глаз и опустил голову, скрывая лицо от молодой пары; мужчина и женщина рука об руку миновали его, смеясь, не заметив ни побитое лицо, ни руку в гипсе, подвешенную на черной повязке.

Питт вошел в лифт и нажал кнопку шестого этажа. Лифт стал быстро подниматься, а Питт повернулся и посмотрел через окно на горизонт округа Ориндж. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, глядя, как расширяется ковер огней: лифт поднялся на первые три этажа. Огни мерцали в чистейшем воздухе, напоминая ему о шкатулке с драгоценностями.

Прошло всего два часа с тех пор, как врач в парке загипсовал ему запястье и Питт принял душ, побрился и впервые с того времени, как покинул Исландию, поел.

Врач решительно требовал, чтобы он лег в больницу, но Питт об этом и слышать не хотел.

Врач строго сказал:

— Глупец. Смотрите, вы едва живы. Вам много часов назад следовало сдаться и упасть. Если не уложите свою задницу на простыни в госпитальной койке, получите первоклассный срыв.

— Спасибо, — коротко ответил Питт. — Благодарен за профессиональную заботу, но в пьесе остался еще один акт. Два часа, не больше, а потом я целиком отдам медицинской науке то, что осталось от моей бренной оболочки.

Лифт замедлил движение и остановился, дверь раскрылась, и Питт ступил на мягкий красный ковер холла шестого этажа. И остановился на полушаге, чтобы не столкнуться с тремя людьми, ожидавшими лифта.

В двоих он узнал агентов Киппманна. Третий, посередине, с поникшей головой, несомненно, был Ф. Джеймс Келли.

Питт стоял, преграждая им путь. Келли молча поднял голову и пустым взглядом, не узнавая, посмотрел на него. Наконец Питт нарушил неловкое молчание.