Збигнев Домино - Блуждающие огни

— Ура! Ура! Ваше здоровье!

Все встали. Рейтар чокнулся с каждым, выпили. Рейтар залпом, а ксендз по привычке маленькими глотками, но тоже до дна.

— Слово предоставляется ксендзу-капеллану.

Ксендз сложил на животе полные руки, покрутил большими пальцами, уставился в бревенчатый потолок маслеными от выпитого спиртного глазами, словно ища там вдохновения, и начал:

— Братья, солдаты! Вера, надежда и любовь — вот добродетели, о которых вы печетесь и которые я, скромный слуга божий, хотел бы в вас еще больше укрепить. Веру во всемогущего, веру в идеалы, за которые вы боретесь. Надежду на то, что всемогущий выслушает наконец наши просьбы и развеет, как архангел Гавриил сонмы ада, темные тучи над нашей страной. Любовь и веру в Христа, любовь к святой Речи Посполитой, которой вы доблестно служите. За это я буду постоянно молиться. За нашу, дай бог, скорую победу!

— Браво!

— Верно говорит!

Патер улыбнулся, польщенный аплодисментами, и жестом попросил тишины.

— Позвольте мне сказать еще пару слов, коль уж я начал говорить. Мне бы хотелось еще раз благословить эту чету, которую бог соединил сегодня, и пожелать ей всяческого счастья. — Ксендз поклонился вначале Ольге, а затем Рейтару. — Пан командир Рейтар служит прекрасным примером того, что даже в столь жестокие и грозные времена нельзя забывать о том, что составляет основу нашего счастья, — о семье. Эта свадьба вселяет в нас оптимизм и свидетельствует о том, что за нами будущее. С вашего разрешения и божьего благословения я поднимаю этот бокал за здоровье молодой четы!

— Ура! За здоровье молодых!

С этой минуты в комнате воцарилось веселье. Медовуха сделала свое дело. Даже у Рейтара, который усмехаясь про себя, слушал искусную речь ксендза, исчезли мрачные мысли. Рядом с Ольгой, светившейся от счастья, он также почувствовал себя на минуту счастливым. Он ощущал рядом с собой тепло ее тела, пьянящий запах волос.

— Горько! Горько!

Хмельная от самогона и мужских ухаживаний, жена лесничего заорала во весь голос:

— Горько, пан командир, горько!

Рейтар снисходительно улыбаясь, взглянул на Ольгу. Та, вспыхнув, опустила глаза. Он обнял ее и поцеловал. Она ответила с такой страстью, что у него мурашки побежали по спине.

— Браво!

— Счастья вам!

— Кучу детей!

Встал Барс и затянул «Сто лет». Голос у него был красивый, чистый. Все подхватили.

— За здоровье жены командира!

— За здоровье всех присутствующих!

Ольга с улыбкой раскланивалась, благодаря всех. Рейтар сиял. Комната гудела от свадебного шума. Жена лесничего запела тонким, пьяным фальцетом:

— Старый, доставай гармонь, — распорядилась она.

Тот вылез из-за стола, снял со шкафа старенькую с потертыми мехами гармошку и подхватил мелодию. Рейтар вспомнил Моряка, его рожок и запел:

Он пел, обращаясь к Ольге. Та, зная обычаи, продолжила песню:

— Браво! За здоровье присутствующих!

И снова «горько», и снова самогон, и снова песни.

Хриплый бас Угрюмого заглушал всех. Наливали в стаканы и пили, пили до бесчувствия. Под утро пьяный угар охватил всех пировавших. Рейтар взял Ольгу за руку и в общей суматохе незаметно увел из комнаты. Он не хотел, чтобы она видела начинавшейся оргии.

Ольга поднялась наверх, а Рейтар немного задержался внизу, чтобы проверить охрану. За порогом он наткнулся на Ракиту, который после гибели Здисека стал его адъютантом.

— Ну как?

— Все в порядке, пан командир.

— Проверяй почаще, ветер по лесу гуляет. Подтяни людей поближе к дому.

— Слушаюсь.

Когда он поднялся наверх, Ольга ждала его в кровати. Быстро разделся и забрался в прохладную, хрустевшую накрахмаленным бельем постель.

Рейтар не мог заснуть. Отрешенно уставившись в потолок, думал о том, что сказала Ольга. Когда, насытившись друг другом, они лежали рядом, Ольга ласково прижалась губами к его уху и шепотом спросила:

— Не рассердишься, если я тебе кое в чем признаюсь?

Рейтар сник в предчувствии чего-то неприятного. В нем заговорила ревность.

— Говори, не бойся.

— У нас будет ребенок…

Он резко приподнялся и, подперев подбородок рукой, привыкшими к темноте глазами молча смотрел на жену. Видел ее широко раскрытые глаза, немного испуганное лицо. «Ребенок, у нас будет ребенок, ребенок, ребе…»