Луи Буссенар - Приключения парижанина в стране львов, в стране тигров и в стране бизонов

— Нет у нее ко мне никакого человеческого чувства, — жаловался Дорогой Барбантон. — Ехала такую даль — ради чего? Ради моей подписи!.. Подпись моя ей понадобилась… Ладно. Посмотрим.

— Посмотрим, дружище, но ничего не увидим. Вы храбрец, молод, чина, своего рода теократический монарх у дикарей, которые называют вас «Барбантон-Табу» и чтут, как идола. Но тут вы уступите, я это знаю наперед.

— Посмотрим! Посмотрим! Даю честное слово. Слово Барбантона!

— Я знаю, что слово Барбантона крепко. Но и женщина, учинившая такое, тоже человек не слабый. Вы должны это признать.

Фрике был абсолютно прав. После такой передряги другая чувствовала бы себя совершенно разбитой, мадам Барбантон, несмотря на пятичасовую тряску в неудобных носилках, спокойно восседала под деревом и как ни в чем не бывало с аппетитом уплетала холодное мясо с бананом вместо хлеба.

Такое по силам лишь очень здоровому организму, и энергия должна быть недюжинной.

Госпоже Барбантон было тридцать пять, но она выглядела моложе благодаря полноте, которая разглаживала морщины. Физиономия ее на первый взгляд не казалась симпатичной, но и не производила неприятного впечатления, чему способствовало ее спокойное выражение. При взгляде более пристальном она много теряла.

Несвежая, сероватого оттенка кожа, хотя довольно тонкая, негрубая. Маленькие глазки неопределенного цвета, изжелта- или искрасна-каштанового. Стиснутый у висков лоб только в профиль был недурен, на самом деле — непомерно узок. Нос напоминал и утиный клюв, и морду змеи. Крепкие, жадные челюсти с острыми редкими зубами, тонкие бесцветные губы, заостренный подбородок. В общем, черты неправильные, хотя и не безобразные. Что-то кошачье замечалось в форме и характере головы. В целом впечатление создавалось скорее отталкивающее.

Прибавьте к этому высокий рост, широкие плечи, пышную грудь, большие, хотя и хорошей формы руки, довольно пухлые, с заостренными пальцами и с ямочками на суставах. Барбантон знал по опыту, что эти руки обладают значительной силой…

Такова была эта женщина — сдержанная, не болтливая, не увлекающаяся. Энергии в ней было хоть отбавляй, владела она собой прекрасно. Говорить не любила и, по-видимому, не особенно умела, но все о чем-то, казалось, упорно думала.

Для нее устроили из ветвей шалаш, и она отправилась спать, сделав всем общий легкий поклон. Мужчины поправили костры, подвесили гамаки и тоже улеглись.

Весь следующий день и часть еще одного прошли под знаком упорных трудов — идти приходилось девственным лесом, а это не шутка. Госпожа Барбантон ни на что не жаловалась и не теряла своей удивительной энергии.

Наконец прибыли во Фритаун, главный город британских владений на западном берегу Африки. Город многолюдный, а потому и нездоровый. У предместья Кисси-стрит, где живут почти одни туземцы, путешественница попросила Андре остановиться. Подозвала англичанина, который сопровождал ее в лесу и как-то странно стушевался после смерти гориллы, заплатила ему и отпустила вместе с неграми.

Покончив с этим, обратилась к Андре:

— Я рассчиталась с проводником. Это торговец слоновой костью. Мне его рекомендовал наш консул, чтобы разыскать вас. Хотите узнать, зачем я сюда приехала?

— Сударыня, я к вашим услугам, — раскланялся Андре.

Все уселись под большим манговым деревом и приготовились слушать. Дерево росло на холме, с которого просматривался город.

— Странные случаи бывают в жизни, — продолжала дама. — Представьте, не прошло и месяца после… по… после отъезда моего мужа…

— Так и говорите: после побега, — перебил старый солдат. — Я действительно от вас сбежал.

— Побег так побег. Я из-за слов не спорю.

— Зато спорите из-за другого.

— Позволите вы мне говорить или нет?

— Позволения просит!.. Первый раз в жизни!.. Ну, хорошо, позволяю.

— Так вот, я узнала, что мой лотерейный билет в пользу «Общества поощрения искусств и ремесел» выиграл триста тысяч франков.

— Так что же вы? Получили бы выигрыш, поместили бы денежки под проценты и зажили бы припеваючи… О чем тут еще рассуждать?

— Я так и хотела сделать, — продолжала рассказчица с легким замешательством. — Я тогда же предъявила билет лотерейному комитету.

— И получили выигрыш?

— Нет, не получила.

— Значит, билет не годился?.. Жалко мне вас.

— Билет годился и годится, номер выиграл действительно, но комитет потребовал, чтобы явился мой муж или прислал форменную доверенность.