Максим Пачесюк - Гринвуд

— Кто бы это ни был, он сделал это чертовски вовремя, в чертовски правильном месте. Мне как раз такие и нужны. 

Алдерцы принесли все заказанное, даже больше. От себя они добавили желтый восточный фрукт — лимон. От его сока с легкостью сводило скулы у самого крепкого мужика, ну разве что некоторые элгландцы могли противостоять ему, поскольку пили гадости и хуже.

Волчонок стащил с кухни небольшую кастрюлю и залив виски, мелко накрошил в нее все ингредиенты. Чтобы спирт не испарялся, он облепил крышку особым тестом, которое засохнув, стало тверже камня. По вечерам ребята нагревали кастрюлю, но старались не доводить до кипения, чтобы не сорвало крышку. Оба сгорали от нетерпения, и периодически им приходилось друг друга останавливать, но через пять дней, терпение кончилось у обоих.

После отбоя, когда окно было надежно завешено, а щели в дверях законопачены, Лиам начал соскабливать засохшее тесто при помощи молотка и зубила. К окончанию его работы, два мелких камушка ударили в стекло окна. Лиам притушил керосиновую лампу и, открыв окно, втянул Волчонка с двумя большими утюгами в руках. Они были полны свежих, ярко-оранжевых угольков и можно было рассчитывать, что этого хватит, чтобы продержать их горячими час другой.

Один обрывной календарь был уполовинен. Чтобы сберечь реалистичность, Лиам лично обрывал по одному листу мягкой бумаги. На одном таком листе и провели эксперимент. Керосиновую лампу включили на всю. Волчонок аккуратно мокнул широкую кисточку для покраски больших поверхностей в настойку и несколькими росчерками обмазал листик календаря с двух сторон. После этого он положил его на широкую стальную пластину и Лиам прошелся по нему утюгом. После этого бумага стала жестче и желтее, но это не имело особого значения. Волчонок поднес лист к лицу, понюхал и лизнул его. По тому, как скривилось его лицо, было понятно, что первый этап замысла удался. Правда дальше пошла робота с необорванными листами. Стало труднее, но ребята собирались обработать таким образом только два первых.

Больших усилий, чтобы узнать, какое вино пьет по утрам Лерой, прилагать не надо было. Об этом и так знала вся академия. Генерал с самого утра заправлялся крепленым, а Лерой попивал полусладкое, дабы и генералу сделать приятное, и трезвым остаться. Завтрак обычно проходил в гостиной генерала за старинным дубовым столом. После него генерал отдыхал, а Лерой направлялся на обход академии.

— Завтра утром, — шепнул Лиам Полу в коридоре общежития.

— Это будет весело?

— Это будет больно и очень, очень обидно.

— Я надеюсь на это.

— Но нужна диверсия.

— Какая?

— Нужно вот эту, — Лиам показал пыльную винную бутылку из зеленого стекла, — заменить на бутылку для Лероя. Лучше всего это сделать на кухне, вот шумовые гранаты. Мы с Волчонком займемся другой частью плана.

По большому счету, инженерам не нужна была такая хорошая физическая подготовка, как остальным курсантам, но Брик велел гонять их до седьмого пота. Поэтому раз в неделю ребята поднимались ни свет, ни заря, надевали пехотные ранцы и наматывали круги вокруг парка. На этот раз Раян и Пол отсутствовали, по причине отравления. Симулировали они превосходно. Раян даже раз вырвал. Кроме наставника, им никто не поверил. Тем не менее, это дало время, чтобы бросить на кухню две шумовые гранаты изготовления Лиама, до чертиков перепугать поваров и под шумок заменить бутылку. А вот Лиам с Волчонком по быстрому отмотали четыре круга и первыми отправились мыться. Следовало сделать это еще до того, как проснется вся академия и толпы курсантов повалят в столовую.

Но парни спешили не потому. По дороге они умышленно заблудились и прибрели к дому наставников. Весь верхний этаж занимали апартаменты генерала. В последнее время ему стало тяжело спускаться и подниматься по лестнице и на Лероя легло еще больше обязанностей. Нельзя сказать, что его это тяготило, ведь с ними он получил больше власти. Кстати, апартаменты Лероя занимали больше трети второго этажа. Поговаривали, что у него, как и у генерала был собственный туалет. Не обычный ночной горшок, как у остальных, а «дырявый трон» с мягкой обивкой в отдельной комнате. Под ним конечно просто большой горшок, но дело не в этом, а в том, что личный туалет — символ роскоши и власти, которой обладал Лерой в академии. Ведь он не выносил нечистоты, как остальные наставники. Этим занималась прислуга.

Когда два повара с большим подносом вошли в дом наставников, Лиам с Волчонком отыскали незапертое окно на втором этаже и, скинув ранцы, направились к нему. Волчонок скинул сапоги и вылез Лиаму на руки. Дальше, ухватив друга за ступни, как заправский цирковой акробат, Лиам крякнул от натуги и выпрямил руки. И все равно Волчонок не доставал, пришлось бросать маленькую стальную кошку на подоконник, чтобы забраться в окно. Стальные шипы впились в дерево и оставили два глубоких следа. Но по-другому нельзя было.